Глухомань. Отрицание отрицания

Васильев Борис Львович

— Да мы тростниками ушли. Меж нашими позициями — болото в камышах да густой тростник вокруг него — конь со всадником не виден, если к луке припадешь, конечно.

— Молодец, правильное решение принял. Отведи коней за лесок, конников — в окопы вместе с моей пехотой, а меня скрытно доставишь к своему командиру. Боевая тревога!

Командиром соседнего полка, с которым из-за болота не имелось непосредственного флангового соприкосновения, оказался пожилой питерский рабочий. Никакого фронтового опыта

у него не было, о чем Николаев догадывался. Опытный командир в голой степи пошлет в разведку не кавалерийский разъезд, а пеших разведчиков, умеющих скрываться и в ровной степи.

— Почему не искали с нами хотя бы огневой связи?

— Болото, — неуверенно пожал плечами комполка.

— Его можно преодолеть?

— Так как сказать? Не пробовали.

— Белорусы в полку есть?

— Есть, — сказал угрюмо молчавший доселе комиссар соседнего полка. — Зачем тебе белорусы?

— Они — люди болотные. Отберите пятерку самых бывалых. И к ним — взвод для охраны и помощи. Кроме того, нам понадобятся веревки и крепкие шесты. Хочу это болото пощупать собственными ногами.

Командир посмотрел на комиссара, а тот сказал, как уронил:

— Надо.

Николаев усмехнулся:

— Насчет баньки побеспокойся, комиссар.

Пять часов по пояс в жидкой вонючей трясине нащупывали тропу, порою проваливаясь и по плечи. Тогда выручали веревки, и все начиналось сначала. Топь, казалась непролазной, но упорная вера командира, всегда идущего впереди, оставляла надежду, что твердый путь они непременно отыщут.

И — отыскали. Ряд вешек обозначил тропу, по которой по одному можно было выйти аж на два направления. В расположение обеих полков, и — в густые тростниковые заросли по берегу болота.

Вылезли грязные по горло. Банька была готова.

— Лично попарю, — сказал довольный комиссар.

— Ты лично тростники проверь, — сказал Николаев, с трудом разлепив забитый грязью рот. — Можно ли в них нашу кавалерию спрятать, даже если коней положить придется.

— Будет сделано. Не сомневайся.

— И пешую разведку — в степь. Пусть змеями ползут туда и обратно, но чтоб точно установили, где противник, и ориентировочно — сколько его против наших полков.

Попарились знатно. Вышли чистые, разгоряченные. Командир им новое обмундирование подыскал, комиссар спирту предложил:

— После баньки сапоги продай, а — выпей.

— Это — после боя положено. До боя никогда не пью, бойцам запрещаю и тебе не советую. Я — к начальнику штаба. Приходи туда вместе с командиром.

Начальником штаба оказался пожилой, раненый еще в Мировую бывший подполковник. Он вдосталь навоевался, но семья осталась в Ярославле, почему он счел за благо добровольно вступить в Красную Армию.

— Товарищ Николаев лично разведал болото, нашел проходы, — доложил комиссар. —

Мне посоветовал спрятать там наш конный резерв и выслать в степь пешую разведку.

— Что ж, весьма грамотное решение, — осторожно, каждое слово ощупывая,

сказал начальник штаба.

— Станет грамотным, если мы в болото пару пулеметов скрытно протащим, — уточнил Николаев. — И спрячем их в тростниках.

— Задача? — спросил начальник штаба.

— Фланговый огонь в случае конной атаки противника.

— А конники тут причем?

— Предполагаю, что пехоты, как организованной боевой единицы, противник не имеет. Иначе они не выслали бы в голую степь конный разъезд, товарищ начальник штаба.

— Интуиция — плохой советчик в предстоящем сражении.

— В этой алогичной войне, которой является наша гражданская, она — главный козырь.

— Однако…

Неизвестно, сколько времени шел бы этот научный спор, если бы не вернулась пешая разведка.

— Казаки! Сотен тридцать, ежели не больше!.. Сомнут и порубают в капусту!..

— Погоди стращать, — перебил Николаев. — Артиллерия есть у них? Сколько батарей? Калибр?.. Не знаешь? Дерьмо ты, а не разведчик.

— Да не о том сейчас речь, — поморщился командир полка. — Ты, товарищ Николаев, человек опытный, боевой. Ты скажи нам, что делать, как к атаке подготовиться.

— Казаки воюют в незнакомой местности, о наших болотах ничего не знают, значит, первое — не позволить их разведке пролезть в тростники. Пулемет туда и взвод хороших стрелков.

— Разумно, — согласился начальник штаба.

— Второе. В остатках нашего полка чудом сохранилась картечная батарея с боеприпасами. Необходимо перебросить ее на руках через болото по мною разведанной тропе и расположить впереди линии обороны в хорошо замаскированных капонирах.

— Отличное решение…

— Не все. Немедленно собрать в соседних деревнях все бороны и разбросать их перед линией обороны зубьями кверху. Ни один казак на бороны своего коня не пошлет. Значит, строй атаки будет нарушен, и вот тут-то — не раньше! — накрыть их перекрестными картечными залпами.

После некоторых уточнений и согласований операция, разработанная Николаевым, была утверждена. Уж что-что, а воевать недоучившийся студент обучился.

Казачья вылазка с задачей прорвать фронт и выйти в тылы группировки красных была полностью сорвана. Понеся большие потери, казаки откатились далеко на юго-восток. Подальше от внезапного картечного обстрела с флангов и пугающе клыкастых борон, разбивших казачью лаву на отдельные группы.

За организацию этого боя помощник начальника штаба полка Владимир Николаев был награжден орденом Боевого Красного Знамени и отозван в Москву на курсы Высшего командного состава.