Глухой
Шрифт:
Я не киска. Я умнее. Я отпущу Макс. Отпущу… позволю ей найти счастье, которого она заслуживает. Я…
— Прекрати это, — рычит Люк. — Хватит третировать свой мозг херней, которую ты мусолишь сейчас в своих мыслях.
Серьезно, он нас что, слышит?
— Дело не в том, чего ты заслуживаешь, а чего — нет. Дело не в каком-то тупом проклятии, которое, как ты думаешь, висит у тебя над головой. Дело касается тебя и твоей сраной идеи о том, что ты не думаешь, что
Он правда только что сказал это?
— Ты никогда не будешь принцем на белом коне, которого — как ты думаешь — она хочет, что хорошо, потому что это не то, что она хочет. Она хочет тебя. Хочет тебя таким, какой ты есть, со своим тупыми татуировками, одержимостью видеоиграми и шлюшьей натурой. Все, что она когда-либо хотела — это ты, и ты должен выбрать ее так же, как она всегда выбирала тебя. Она не просит тебя изменить что-либо, кроме одного маленького факта — она хочет знать, что тебе не наплевать на нее так же, как ей не наплевать на тебя. Она — одна-единственная, Келлар.
— Она всегда была единственной, Люк, — это были первые слова, которые я сказал ему за сегодня.
Он прав. Я — киска.
Дверь распахивается и влетает Стюарт, крепко держа в руках фотоаппарат, пока не видит выражение на моем лице. Он тут же опускает его.
— Неподходящее время?
— Время всегда неподходящее, — бурчу я, проводя рукой по щетине, которая уже появляется на моем лице.
Я знаю. Зачем портить такое лицо щетиной? Затем, что бритье было одной из тех гребаных вещей, о которых я даже не мог подумать. Скажите спасибо, что я хотя бы принял душ.
Стюарт закрывает за собой дверь.
— Выглядишь дерьмово.
Я хмурю брови.
Когда это парнишка отрастил яйца?
— Что? Это так, — его ответ заставляет Люка подавиться смешком.
Ага. Он нарывается. Мне плевать, что он говорит. Вам ведь тоже это понятно, да?
— Послушай, — на этот раз он начинает говорить осторожно, видя, что я не сделал даже попытки заговорить или засмеяться от его шутки. — Мне нужно снять минимум одно фото перед боем, и потом я исчезну с глаз долой, ладно?
Я киваю, прежде чем опустить взгляд в точку на полу.
Слышится однократный щелчок. Сразу после этого я закрываю глаза.
Лучше не станет, да? Одна ночь без нее рядом, и я ослаб, словно наркоман без дозы. Это, бл*дь, ненормально. Но я не завязываю длительных отношений. Я не могу. Просто… не могу.
— Хочешь поговорить об этом? — предлагает Стюарт.
Простите, у меня что, сегодня на лбу написано «пожалуйста, дайте меня прорыдаться, словно
Я отрицательно качаю головой, и Стюарт делает то же самое в ответ.
— Понимаю. Просто подумал, что ты мог бы использовать постороннее мнение. Иногда это помогает.
— Он прав, Келлар, — внезапно подхватывает Люк.
Он готов целовать Стюарту задницу лишь бы впечатлить.
— Я в порядке, — это все, что я говорю, так и не открыв глаза.
— Он напуган обязательствами, — выпаливает Люк, как какая-то шлюха-сплетница.
Серьезно?
Я вскидываю голову, и мой взгляд метает в него кинжалы, хотя он, кажется, и не замечает этого, пока поправляет свою синюю футболку и продолжает пускать слюни по Стюарту.
— А кто не был бы? — давится смешком Стюарт, опираясь спиной на дверь. Я позволяю своим глазам снова закрыться.
Люк. Люк не был бы. И Макс. Макс не была бы. Моя Макс… черт возьми.
Прежде чем Люк отвечает, Стюарт снова говорит:
— То есть, разве не в человеческой природе чувствовать хотя бы слабый страх, когда ты вот так вручаешь себя в чьи-то руки? Но что имеет значение, так это то, чего ты хочешь. Если ты просто ищешь веселья, тогда повеселись и трахнись.
И я трахался. Я искал веселье, чтобы трахнуться. Чтобы никогда не связывать себя. И был чертовски хорош в этом. Но сейчас единственное, о чем я могу думать, это сделать именно это. Привязать себя к Макс. Я не хочу потерять ее. Ни одну ее часть.
— Если ты ищешь большего… рискни.
Интересно. Я открываю глаза и бурчу:
— Как мне рискнуть?
— Ну, что-то подсказывает мне, что ты не мастер слова, — сарказм в его голосе вырывает из Люка смешок.
Ох. Ему обязательно флиртовать, пока я тут страдаю? Об этом есть правило в Кодексе Парней.
— Действуй.
— Я это и делал, когда перестал трахать других девушек, — проясняю я.
Это считается, ведь так? Это довольно весомый аргумент с моей стороны.
— А как насчет чего-то более личного? — предложение Стюарта сопровождается коротким взглядом на Люка.
Я здесь третий лишний?
— Я купил новые простыни.
Одновременно, словно собаки, которые не поняли то, что только что услышали, они оба поворачивают на меня голову.
— Нет? Это не личное?
— Я хочу знать, почему ты думаешь, что покупка новых простыней относится к личному?
— Потому что его старые простыни можно использовать в мотелях в фильмах ужасов, — ответ Люка заставляет Стюарта улыбнуться.
Я рад, что моя жизнь, бл*дь, заставляет радоваться их обоих. И для протокола, я очень часто стираю постельное белье. Ну, достаточно часто.