Глупости зрелого возраста
Шрифт:
— Папа, что же ты не предупредил, — Ира молодая не отрывала взгляд от спутницы отца.
— Почему же, я попросил Андрея зарезервировать столик, — ответил Генрих.
— Причем, тут Андрей? — Закономерный вопрос остался без ответа, поэтому Ирине в девичестве Сологуб пришлось проявить настойчивость. — Папа, можно тебя на минуту. — С этими словами новоявленная рестораторша увлекала отца к барной стойке, не забыв перед тем, извинившись перед гостьей.
— Кто это такая? — допрос начался сразу же.
— Моя сотрудница, — повторил предыдущие показания подозреваемый
— Быстро признавайся! — потребовала Ира.
— В чем?
— Зачем ты ее привел?
— У нас деловая встреча.
— А почему ты в парадном костюме?
Генрих задумался, каждое его слово фильтровалось, следовало быть осторожнее.
— Так суббота же.
Высокая инспектирующая инстанция не сочла ответ убедительным и выдвинула свою версию событий:
— У тебя свидание?
Сологуб с надеждой обернулся. Спасти его мог только зять. Однако, Андрея как раз и не было в зале.
— Она тебе нравится?! — не заставило себя долго ждать очередное разоблачение
— С чего ты взяла?! — с убедительностью, на которую хватало скудного актерского дарования, Генрих надменно пожал плечами и вернулся за столик.
…
— Представляешь, он еще спрашивает — с чего я это взяла? — Ира негодовала искренне и горячо. После смерти матери она впервые увидела отца с женщиной и, конечно, ни на секунду не поверила в шитую белыми нитками версию. — Деловая встреча! Как бы ни так! У него свидание! И он специально привел эту тетку сюда, чтобы показать мне!
— Нам, — уточнил Андрей.
— Нам, — не отвлекаясь от хода размышлений, приняла уточнение Ира. — Эта Ира ему нравится, определенно нравится. Видишь, как он улыбается? А как в глаза смотрит?
Андрей изловчился и незаметно выглянул в зал. Тесть раскладывал на столе какие-то бумаги, вид имел самый сосредоточенный и на влюбленного идиота походил мало. Хотя стоило бы. Женщина, из-за которой разгорелся сыр-бор была очень эффектной.
— Ты злишься или довольна?
— Пока злюсь, но это от неожиданности. Если же у них сладится, буду очень довольна. Как думаешь, у папы есть шанс?
— Даже не знаю. Баба шикарная.
Диагноз Ирину не обрадовал:
— И я о том же. Уж больно она красивая. Впрочем, мой папа тоже ничего.
Андрей с сомнением окинул взглядом невнятную фигуру, аккуратную плешь и умный, но совершенно обычный профиль Генриха. Результаты ревизии не впечатляли, но озвучивать это было рискованно.
— Мужик он и есть мужик, — туманная сентенция нивелировала отличия мнений и поставила точку в разговоре. Ресторан требовал внимания, и молодые хозяева разошлись в разные стороны.
…
Обычно в оформлении документов девчонки проявляли весь свойственный молодости пофигизм, поэтому скромное количество ошибок, обнаруженных Генрихом, даже удивило Ирину.
— Все-таки я немного приучил вашу малолетнюю вольницу к порядку, — Сологуб полагал, что замечания и возвращенные на доработку договора могли хоть как-то впечатлить безалаберных Лару и Олю. Детская наивность. Большинство бумаг Ирине приходилось переделывать самой.
— Конечно, — Ира с тоской покосилась
«Неделю назад у меня была совсем другая жизнь. Я хотела вытащить журнал, к Севе приставала с глупостями. А теперь без работы, без сил, разбитая и опустошенная. Правда, у меня есть пара очень пристойных предложений, но по поводу их я сильно сомневаюсь. Вдруг это не мое? Что тогда?» — Отследить происхождение тяжких дум было несложно. Букет, переполнявших Иру, негативных эмоций дополнился еще одной составляющей — зеленой завистью. Так уж сложилось, что субботний вечер собрал в зале исключительно влюбленные пары. Во всяком случае, так можно было расценить: кокетливые улыбки, многообещающие взгляды, нежные прикосновения рук. Что на самом деле чувствовали, женщины и мужчины, явившиеся в ресторанчик, принадлежащий дочке Генриха, Ира, конечно, не знала. И судила об отношениях поверхностно. Но от того не менее радикально и предвзято: «У людей выходной, любовь, жизнь, праздник. Они отдыхают, наслаждаются, а не обсуждают договора». Ира горько вздохнула и опустила глаза. Вид благополучной части человечества ее удручал.
Генрих спрятал в портфель очередной документ и предложил:
— Еще вина?
— Пожалуй, — согласилась Ира и заставила себя еще раз улыбнуться. Короткие фразы и широкие улыбки вполне заменяли общение.
— У вас что-то случилось?
— Да, нет.
Только великий и могучий русский язык рождает столь конкретные формулировки.
— Все прекрасно.
Ира постаралась сосредоточиться, плохое настроение — не повод для демонстраций. Генриху Сологубу, да и никому иному, не следовало знать про недельную черную меланхолию, пустоту одиночества и отсутствие перспектив. Ее привыкли видеть сильной и победительной. Не стоит напоследок портить впечатление.
— Что с вами, Ира? — Генрих настойчиво лез в душу.
«Неужели ему мало моего сосредоточенного взгляда, своевременных кивков, вежливых поддакиваний и ослепительных оскалов? — Умение слушать или имитировать такое умение — один из главных профессиональных навыков хорошего менеджера. Вопрос Генриха свидетельствовал, что и в своей сильной функции, Ира дала слабину.
— Вы словно не здесь, не со мной.
— Где же я интересно?
Сологуб пожал плечами, этого дотошный главбух не знал.
— Впрочем, вы правы, — признала поражение Ира. — Я сегодня не в ударе. Но, кажется, мы все уже выяснили?
Действительно, с договорами вопросов больше не было.
— Тогда, может быть, пойдем?
— Да, — согласился Генрих, как показалось с облегчением.
Ехали молча, пока тишину салона не прервал телефонный звонок.
— Да, моя милая, — произнес в трубку мобильного Генрих. Затем повторил несколько раз: — да, да, да, пока.
— Вы умеете разговаривать с женщинами, — чтобы разрядить тишину, пошутила Ира.