Глупые игры... в Любовь
Шрифт:
– Отпусти, - жестко, нервно гавкнула.
Замер в недоумении.
– Что-то не так?
– Не так, - тяжело сглотнула ком боли.
– Что?
Не дышу.
Мысли взрываются в голове – попытка найти, подобрать правильные слова.
Но едва набралась смелости, и сил выдавить что-то в оправдание, как вдруг женский голос перебил весь настрой.
– Доми, вот ты где! О, и Жо здесь.
Узнала, та сама Дамочка из Олимпа.
– Голова заболела от шума, - попыталась выкрутиться.
Та
– Ясно. Кстати, тебя Асканио уже искал. Переживает, где пропала.
Бельетони на такие слова лишь ехидно захихикал.
– Да уж, старый хрыч размечтался. Девушка отдыхает, не видно?
Тяжело сглотнула я. Вот, вот ты, Доминик, и скользнул по тонкому лезвию правды.
Нужно срочно бежать, пока не поранилИсь.
Так и не выдавив из себя улыбку, резкий разворот к замку – и уйти прочь.
Но едва попыталась отдалиться, как вдруг Доминик тут же схватил меня за плечи и подал назад, заставляя застыть на месте. Жестко. Грубо. Дерзко. Словно я в чем-то провинилась.
Испуганно взглянула ему в глаза…
… и тут же пожалела.
Нервно дернулась и замерла в ужасе. В приговоре.
Его, его, Доминика глаза… черны, черны.... Белки затянулись дикой, глубокой, непроглядной мглой, выволакивая наружу истинный ужас. Мрак. От уголка до уголка, одной, сплошной черной, мазутной смесью заплыли зеницы демонической Тьмой.
Я испуганно сжалась, боясь дышать.
Губы, его губы нервно дрогнули.
Отстранился. Выпустил меня из объятий.
Короткий вдох – и пошел прочь.
– Милая, вот где ты, - передернуло, продернуло на месте. Резкий разворот.
До чего… же все размеренно посекундно. И кто же выдумывает эту игру? Кто тянет нити напряжения?
– Прости, Асканио. Видимо, я сильно загулялась.
– Ничего, дорогая, ничего страшного, - притянул к себе… и вдруг поцеловал. Жарко, повелительно, приговорено…
Я НЕ могла НЕ ответить.
Боль. Дикая боль разорвала мне сердце, пустив ни один ручей крови… в душу.
Теперь в клетке… оказалась я.
Глава Четырнадцатая
Не хватило, не хватило смелости обернуться и убедиться, что нашего поцелуя… Доминик не видел.
Хотя, хотя, если я правильно все поняла, теперь… уже ни слова, ни действия мои не важны.
Мысли…
Забрался в голову и прочитал там все, что желал?
Да. ДА! Я теперь с Асканио.
Теперь я с ним…
Его.
Едва сдерживала слезы. Едва дышала.
И вновь зашли внутрь замка.
И вновь музыка стала разрывать меня на части, желая перекричать мои мысли.
А от того и легче. Легче.
Забыться. Отключить разум
Открыта новая бутылка шампанского.
А мне бы водки… Водки… да так, что бы все забыть.
Забыть себя.
***
И снова пытаюсь куда-то сбежать. Затеряться.
Через толпу… в туалет. Хоть там тишина. Наедине. Наедине с собой.
– Дайте бутылку водки.
Удивленно уставился на меня бармен.
– Неужели, вам мой паспорт показать? – раздраженно скривилась.
(о да, тут половине на вид не больше двадцати, а на самом деле…)
– Вот так уж лучше, - чуть ли не вырвала свою отраду из его рук. Быстрые шаги… в маленькую комнатку… Три на три метра.
И ЛИШЬ С ОДНОЙ ДВЕРЬЮ.
С ОДНИМ ВЫХОДОМ.
Дверь скрипнула и сделалв свой незамысловатый полукруг.
Даже… даже не сразу поняла, что увидела.
Что это было. Кто это был.
Пытливо уставились на меня. Дикий хохот.
И все еще удерживая девушку, не в двусмысленном положении, зажимая в объятиях, вдвавливая в комод, Доминик на мгновение отстранился.
Уцепился за край двери и резким толчком, точным, унизительным движением, захлопнул деревянное полотно прямо перед моим лицом.
Ветром, болью, обдало, сметая пелену непонимания.
А затем… вновь… быстрые, жадные крики, вздохи-охи…
Повторяющийся стук, обиженный скрип… неустойчивой, измученной мебели.
А я стою, стою, замерев. Едва дыша.
И не могу и шага ступить прочь.
Жду. Чего? Кого?
И слышать было невыносимо, невыносимо больно, но и уши закрыть руками не пыталась.
Все застыло, замерло внутри меня.
Слезы. Даже те испуганно заледенели, боясь вырваться наружу.
Минута. Две.
Пять…
Вечность.
Долгая, адская вечность.
Тихий, басистый, невнятный голос… за дверью – и женский, счастливый смех в ответ.
Рыкнула дверь.
Парочка вывалилась наружу.
Смелый, уверенный взгляд Доминика мне в глаза.
А с уст улыбка и не сплывает.
– Передавай привет, своему, старому хрычу, - и невольно пнув меня в плечо, вывались оба из уборной прочь.
Исчезли, растворились в толпе, продолжать свой развратный пир.
… несмело прошлась внутрь.
Захлопнула дверь, отгородившись от всего мира.
Замок на защелку… и медленно скользя спиной по холодному черному полотну, спустилась на пол. Расселась, жадно сжав обеими руками бутылку.
Обреченный глоток – и тихо завыла от боли.
Глава Пятнадцатая
Не знаю, сколько прошло времени.
Рассудок поплыл, давно уступив больным вертолетам.
С последних сил подвелась, вытолкнула себя наружу.