Глупые игры... в Любовь
Шрифт:
– Сейчас ты переоденешься, а потом мы пройдемся по всему монастырю. Покажу тебе Цвингер, трапезную, часовню, библиотеку, учебные аудитории, кладбище, - (кладбище???), - и теплицы.
***
Странная эта женщина-девушка.
Чем-то она сразу мне не приглянулась. Лучше бы Амели мне помогала, чем эта курица.
Эх, терпи, терпи, Жо.
Скоро ты увидишь Доми… и все эти мучения покажутся пустяками.
***
бОльшим посмешищем… я себя еще никогда не чувствовала.
Нет, конечно, длинное, до пят, льняное
Но Жо – смиренная монашка? Простите, это как корове венок.
Мило – но не катит.
Да и патологией попахивает…
Эх.
До такого меня даже моя депрессия не довела бы.
– Я никуда не пойду в таком виде. Это - маразм.
Замерла. Замерла «надзорная» моя.
Ох, клянусь. Так и хотелось ей обложить меня матом.
Сдержалась.
Глубокий вдох.
– А тебя никто и не спрашивает. Здесь ДО тебя писаны правила. И подчиняться следует ВСЕМ.
Охо-хо! Нашу Жо, как вулкан, все сильнее и сильнее будят. Вот уже пепел попёр.
Спящие демоны… во мне начинают открывать глазки.
– Вы же – полукровки, а не монашки. К чему этот весь цирк, фарс? ИДИОТИЗМ? К чему игра в клариссинок?
– Да, мы – не монашки, - резкий шаг навстречу. Глаза в глаза. – И потому, милочка, поприкуси язык. С неверными и теми, кто пытается бунтовать, выделяться, тут очень легко разбираются.
– Это - угроза? - гордо задрала нос и выплюнула слова я ей в лицо. Ну, ну.
– Это, маленькое отродье Матуа, - ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ. И не стоит со мной воевать. Силенок не хватит.
Ядовито заулыбалась (скривилась) дамочка, показательно играясь (очерчивая) языком свои клыки.
ВАМПИР?
И здесь эти… УРОДЫ?
(и что бы вы не говорили, ненависть, ярость… в ней ко мне… давно уже родилась, задолго до нашей встречи)
Маленькое отродье Матуа?
Ну, Ну. Корова. Посмотрим, кто из нас наестся мякины.
Я рассмеялась в ответ и (едва не задев плечом) пошагала прочь, мимо, к выходу из своей комнаты.
(комнаты? эта коморка еще меньше, чем на Искье; если та была для меня кельей, то что тогда говорить про этот, нынешний скворечник?)
Глава Восемнадцатая
Прошло уже три часа…
Доминик встречать меня не спешил.
Единственным, почти сто процентным вариантом, было встретиться в трапезной, на обеде.
Это вам не Искья – когда хочу, тогда жую. И что хочу, то и ем.
Нет.
Здесь всё иначе.
Уставы, уклады. Полностью расчерченное расписание.
Правила. ПОВСЮДУ правила.
Благо, в туалет можно сходить, когда понадобиться.
(простите, за подробность; но данный, упомянутый мною, факт - ничто иное, как крик горького отчаяния)
Если бы не Доминик, я бы и сутки здесь не пробыла.
… добровольно.
Я же, надеюсь,
***
Ого-го! Огромный (подобно гигантской пещере) зал трапезной был исчерчен продольными столами, которые послушно (упорно) тянулись от входа (крутых, серпантинных ступенек с первого этажа в подземный мир)… до центрального, поперечного стола… для «почетных» гостей и главенствующих.
Царский стол. Не иначе.
Буквально за несколько минут, как по команде, зал стал заполняться огромным (немыслимым, безумным для подсчета) количеством монахинь (двести, триста, а то и все пятьсот – не знаю). Словно пчелы слетелись в улей.
Каждый занимал отписанное ему место. Вел себя сдержано. Действовал по привычке… и точно.
Отлаженный механизм. Шестеренки плясали безгрешно.
– Жозефина, садись подле меня, - вдруг позвала меня Амели.
– Э-э-э,- замялась я на месте. – А можно?
– Можно, - мило улыбнулась уже другая девушка, сидящая пососедству. – Я подвинусь. Давай, иди к нам.
– А мисс Морена?
Ехидно улыбнулась Амели.
– А вот здесь она уже не указ.
Дружественно обняла меня за плечи и помогла усесться на узкую, неудобную, почти втиснутую под стол, лаву.
– Спасибо.
– Трапезная – это рай. И не только для желудка. Тишина, покой и беззаботность. Правда, чего-чего, а поговорить здесь не удастся. Едва главы Ордена сядут за стол, как никто, из присутствующий, больше не смеет и слово проронить. И так до тех пор, пока не закончится время приема пищи, и, опять-таки, пока Верховные не покинут зал. Увы (или на благо)… ни разговоров, ни хождения, ни чего угодно, что могло бы возмутить или разгневать Господ.
Тоже… мне, Боги Олимпа. Еще одни. Просто жуть, как они себя возносят. Мама дорога, а мы еще поражаемся нынешним главам государств.
Ну, ну.
И вот, вот, момент истины.
В зал (из другого входа; того, что рядом с их «царским» столом) зашли Главенствующие.
Кларисса, Литисия, Мари, Жаклин…
Аааааа! Добейте меня, чтобы не мучилась!
Он. Он… мой Доминик.
Весь такой серьезный, смиренный, сосредоточенный.
Нервно скривившись (видимо, был уже чем-то недоволен), резко отодвинул свой огромный (подобно царскому трону) стул и тут же влип в него, не дожидаясь, пока дамы рассядутся.
(чертов джентльмен)
И даже блуждающего взгляда по залу не бросил…
Он не пытался меня найти.
Не нужна…
Это только я, одурманенная больными мечтами, украдкой пускала голодные взгляды на него.
Сердце сжималось от боли… и радости.
Глупое, глупое сердце. На что надеешься? На что?
Ох, и дура, ты, Жо. Ох, и дура.
– Ешь, давай, а то ужин только в девять, - заботливо прошептала (нагнувшись ко мне вплотную, дабы никто не уловил «грешка») Амели.