Гнёт Луны
Шрифт:
— Илоша… — пискнула мать.
Ил вздрогнула и непонимающе уставилась на окровавленный кулак, сжимающий осколки раздавленной стеклянной розетки. Кровь смешалась с растаявшим мороженым и розовыми каплями окрасила белую столешницу.
— Господи… — прошептал официант и кинулся к Ил, которая блекло смотрела на свою руку.
— Илоша…
— Мама, — девушка разжала кулак, и несколько крупных осколков упало на стол. — Я тут внезапно осознала, что ты мне не волосы должна была красить, а отвести к психиатру. Почему вы меня отпустили
— Мы думали, что ты смогла пережить сложный период своей жизни.
Ил вытащила из ладони мелкие осколки, бросила их на пол и взяла из рук бледного официанта полотенце.
— Не хотелось признавать, что доча кукухой поехала? — цокнула Ил, наматывая на руку тряпку. — Ведь перед соседями будет стыдно, да? Не дай Бог будут шушукаться, как о Бруно и его матушке?
Ил устало посмотрела на Фериила, который в страхе прижал к себе игрушечного оборотня. Ей так хотелось рассказать ему всю правду, поведать, что она могла быть его матерью, если бы не испугалась. Поделиться, что ей было так страшно и одиноко, что сошла в лесу с ума, а все, в том числе и его папы, предпочли закрыть глаза. Она желала отомстить двум идиотам через маленького мальчика, который бы обязательно затаил бы на них обиду, но это было низко и подло по отношению к нему. Фериил не виноват. Пусть верит в “тетю-напрокат”.
— Прости, я не хотела тебя пугать. Я просто немного устала, — она неловко улыбнулась ребенку, поднялась из-за стола и зашагала к дверям.
— Тетя Илона ранена! — взревел позади Фериил. — Тетя Илона!
Девушка хохотнула и вышла на улицу. В такси она спросила разрешения закурить, и морщинистый дядька, глянув в зеркало заднего вида, дал добро. Ил с трудом справилась с пачкой сигарет непослушными руками и глубоко затянулась.
— Ненавижу свою жизнь.
— Я тоже, — вздохнул таксист. — Я тоже.
Глава 39. Утки, которые притворяются ангелами
Рене охнул, когда в зал с несуразными картинами вошла озлобленная Ил с полотенцем, насквозь пропитанным алой кровью. Мужчина обеспокоенно подошел к ней и с ужасом оглядел ее:
— Ты точно на детском утреннике была?
— Я забыла про химчистку, — ойкнула Ил и прикрыла рот рукой. — Прости.
Одинокие посетители оглянулись на девушку, и Рене громко хлопнул в ладоши:
— Галерея закрыта!
— Но мы только пришли! — возмутился толстый мужичок.
— Все претензии оставьте на сайте! — рявкнул Рене. — Пошли прочь! Мы закрыты!
Он скрылся в зале со скульптурами и зло выгнал оставшихся зевак. Ил недоуменно наблюдала за разъяренным Рене, который грубо и невоспитанно выпроваживал гостей. Наверное, сегодня сайт пополнится десятками негативных отзывов.
— Невероятно! — он запер дверь. — Какие наглецы!
— Может, не стоило так…
— Стоило, — Рене шагнул к Ил и тихо спросил. — Ты ранена?
— Нет.
Мужчина вырвал полотенце, швырнул его в сторону и осмотрел руки
— Чья это кровь? Ты кого-то убила? Если убила, то спрятала труп? И где спрятала? Надежно? Если нет, то надо перепрятать.
— Ты сейчас серьезно спрашиваешь? — блекло спросила Ил, нервно одергивая узкую юбку.
— Слушай, время играет против нас, — шепнул Рене, обхватив лицо девушки руками. — Надо замести следы. Поэтому вдохни-выдохни и скажи, где труп. Я помогу тебе, слышишь?
Ил распахнула ресницы, и из ее глаз хрустальным ручьем потекли слезы. С рыданиями она осела на пол и взвыла на Рене:
— Я тетя напрокат!
— Что? — сел рядом и заглянул в глаза девушки. — О чем ты? Какой прокат?
— Тетя напрокат! — повторила Ил и со слезами уткнулась ему в грудь.
— Ну, какая же ты тетя, — мужчина ласково обнял ее. — Тем более напрокат.
Он погладил девушку по спине и осторожно спросил:
— Речь, случайно, не о проституции идет?
— Почти, — сквозь плач пробурчала Ил. — Речь о суррогатном материнстве для двух мерзких педиков.
— О, боже… — Рене охнул. — Ты хочешь стать сурмамой?
— Я уже ею стала! — взвыла Ил. — Пять лет назад! Случайно!
— Как это случайно?
Она отпрянула от изумленного мужчины, вытерла слезы и пискнула:
— Там все очень сложно.
В стеклянную дверь галереи громко, но вежливо постучали. Ил оглянулась и сердито нахмурилась. На улице стоял удрученный Феликс. Рене крикнул:
— Мы закрыты, — и скрестил руки перед собой. — Закрыты!
— Это тот самый педик, — шепнула Ил, сузив глаза.
— Гомосексуалист, милая, — цокнул Рене и поднялся. — И он не похож на голубка.
— Тем не менее, — девушка обиженно потерла нос, глядя на застывшего за дверью мужчину.
— Я знаю, о чем я говорю.
— Ты из лиги мужицкой любви? — Ил подняла на него лицо. — Да?
— Умеешь ты все опошлить, — охнул Рене.
Феликс опять постучал. Он был нарочито спокоен, однако его глаза выдавали, что он был на грани. Рене тоже заметил, что гость явно задумал что-то очень нехорошее.
— Я вызову полицию.
Феликс за дверью вновь постучал, и Ил разъяренно поднялась на ноги. Она провернула ключ в замочной скважине и распахнула дверь:
— Чего тебе?
— Ил, я хотел все исправить, — мужчина пожал плечами. — Ты ведь сбежала и бросила… Мы просто жили дальше, как умели.
— Я сбежала не от Фериила, а от вас, — Ил устало подняла на него взгляд. — За очень короткий срок вы вывалили на меня столько дерьма, что я в нем утонула. Вспомни, как ты подло со мной поступил, как после обращения воспользовался моим телом и просто выкинул.
Рене метнул быстрый взгляд на Феликса и медленно без лишнего шума скрылся в другом зале. Мужчина решил не вдаваться в сложные отношения подчиненной и сердитого гостя.