Гнев божий

Афанасьев Александр

Это и в самом деле был один из цэрэушников, он подбежал ближе, и только тогда у него возникла мысль помахать рукой, чтобы опознать себя. Капрал опустил стекло. Цэрэушник и в самом деле был возбужден и чем-то доволен.

— Видишь нашу машину, парень?

— Это «БМВ», сэр?

— Ее самую. Выходи и обстреляй ее. И другие пусть так же сделают.

Морские пехотинцы ничего не поняли — однако вышли из машины, обстреляли «БМВ». Шины лопнули, изорванные пулями, стекла вылетели, она осела на ступицы и задымилась.

—

Отлично! — Сам цэрэушник не стрелял. — Теперь ваша задача пострелять куда-нибудь минут пять…

— Куда-нибудь, сэр?

— Ну да… — цэрэушник начал злиться. — Все морпехи такие тупые? Просто постреляй по зданиям, куда-то туда. Что-то типа прикрывающего огня, понял. Появится машина — не стреляй. Потом, как машина уедет, — продвигайся вперед и занимай оборону у здания. Мы здесь вывели из строя все, что только можно, заглушили каналы связи — но рано или поздно здесь все равно появятся местные. Ты знаешь, что им говорить?

— Мы патрулировали местность, — ответил капрал, — услышали звуки стрельбы, свернули посмотреть. Увидели парней с «АК», начали стрелять по ним и по их машинам. Они решили, что с них достаточно, и свалили. А мы остались охранять это место.

Цэрэушник хлопнул капрала по плечу:

— Беру свои слова назад насчет морских пехотинцев. Ты чертовски умный парень. Скажешь именно это. И еще…

Цэрэушник заговорщически понизил голос:

— Я тебя запомнил, парень. Сделаешь все как надо — сможешь перейти в тактическую группу. Там и задачи поинтереснее, и жалованье не сравнить, ну и…

Цэрэушник оборвал себя на полуслове, видимо, чуть не сказал то, что постороннему человеку говорить не следовало.

— Давай, парень. Выполняй приказ. Семпер фи, как говорится…

Капрал посмотрел на своих людей — а они посмотрели на него.

— Так, парни. Мне это нравится не больше, чем вам, но приказ есть приказ и его никто не отменял. Огонь на прикрытие и… смотрите, куда стреляете…

Когда проехал грузовик — тот самый, что они пригнали им, — они двинулись вперед. Двинулись осторожно, прикрывая друг друга. Здание, которое, по-видимому, и было целью атаки, — горело, дым вырывался из многих окон. На стоянке дымились и горели изрешеченные пулями дорогие машины. Трупы были везде — на стоянке, на ступенях, — везде. В глубине стоянки горел «Хаммер», что-то трещало, взрывалось — и огонь рвался к небесам.

Бригадный генерал Лоддер сидел в десантном кресле в одном из самолетов С5, стоящих в аэропорту Кинг Халид, и держал на коленях компьютерный терминал. Компьютерный терминал был подключен проводом к другому терминалу, который принимал, расшифровывал и обрабатывал информацию. В десантном отсеке С5 были установлены несколько контейнеров, в которых были суперкомпьютер и восемь рабочих мест для операторов. И оборудование и операторы принадлежали не ЦРУ, а Агентству

национальной безопасности.

Генерал молча смотрел на экран и ждал.

Маленькая рация, поставленная на вибросигнал, завибрировала у него на плече, генерал подключил ее, мельком отметив абонента — это был старший офицер криптоаналитической группы, которая сейчас билась над кодом доступа к привезенным из штаб-квартиры АРАМКО жестким дискам. Эти жесткие диски допускали «горячую замену», то есть их можно было быстро и без повреждений достать из сервера и переместить в другое место. Что и сделала группа специалистов ЦРУ при поддержке морских пехотинцев США.

— Сэр, это Бейтс. Мы добились успеха.

— Переключайте на меня! — приказал генерал.

Многие люди воспринимают генералов как людей туповатых, грубоватых, без адъютанта неспособных даже вытереть задницу после похода в сортир. Может быть, для кого-то это и справедливо — но только не для генерала Лоддера. Магистр по международной экономике, один из признанных в ученом мире специалистов по «теории игр» генерал Лоддер был именно тем человеком, который должен был сидеть в этом самолете и разбираться с тем, что привезли из АРАМКО.

Подключившись через кабель к главному терминалу, который сейчас работал с захваченными данными, генерал сначала бегло просмотрел наиболее интересующие его места во внутренней отчетности, мельком отметив, что даже по сравнению с запущенной отчетностью Пентагона здесь — болото. Потом он начал искать самое главное, Святой Грааль саудовской политики последних лет. Он знал, что он хочет найти, и опасался найти именно это.

И нашел. Все оказалось даже хуже, чем он мог предполагать. Эти ублюдки в чалмах даже не потрудились как следует спрятать данные.

Встав и спихнув с колен терминал, бригадный генерал нервно прошелся по десантному отсеку самолета. Хотелось закурить, очень хотелось… но он бросил, не потому что так порекомендовал врач, а просто бросил, потому что курение не доводит до добра. Можно спуститься по аппарели и попросить сигарету у одного из морских пехотинцев, прикрывающих самолет, — но он знал, что этого не сделает. Приняв решение, надо держаться его до конца.

И он его принял.

Достал рацию, настроил на частоту.

— Говорит генерал Лоддер. Сделайте резервную копию массивов информации В и С и немедленно начинайте передачу.

— Есть, сэр.

— Экипажу готовиться к взлету. Немедленно.

— Так точно, сэр.

Все? Нет, еще одно. Даже если саудиты пойдут на крайние меры — он должен сообщить.

Генерал прошел в модуль, который был опечатан, сорвал печати. Это был его модуль, модуль, который потребуется ему только для одного сеанса связи, не более. Но этот сеанс связи… хоть о нем никто и не узнает, именно он определит мировую повестку дня на ближайшие десять лет. А может — и на все столетие.