Гнев короля демонов
Шрифт:
— С радостью, — ответил Эрик, — но сначала я должен организовать эвакуацию людей из города. Через день все вы должны быть уже в пути.
— Мы должны уйти? — спросил Натан.
Эрик кивнул.
— Враг уже в пяти днях пути отсюда, может быть, даже в трех, а конница и того ближе. После того, как все жители уйдут, мм будем защищать город, пока хватит сил.
— А потом? — спросил Натан.
Эрик опустил глаза, как будто стыдился произнести вслух ответ:
— Нам придется сжечь его дотла.
Натан побледнел.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь?
— Знаю, — твердо сказал Эрик. — Я уже превратил
Натан устало провел ладонью по морщинистому лицу:
— Никак не думал, что мне еще раз придется это увидеть.
Эрик вспомнил, что кузнец пришел к ним после того, как вся его семья погибла во время набега пиратов на Дальний Берег.
— Я могу сказать тебе лишь одно: это совершенно необходимо. В это время во двор въехал крайне усталый на вид человек в серой куртке. Он еле-еле слез с лошади и на подгибающихся ногах подошел к Эрику.
— Неужели к этому можно привыкнуть? — жалобно спросил он.
Эрик улыбнулся:
— Мать, Натан, познакомьтесь: это Роберт де Лиес, он еще только учится ездить верхом.
Натан сочувственно поморщился.
— Пойдемте в дом. Я волью в вас немного вина, и вам сразу станет легче.
Он велел своему ученику Гюнтеру увести лошадь мага. Мальчик взял коня под уздцы и вопросительно улыбнулся Эрику, желая отвести на коновязь и его скакуна.
— Мне он еще понадобится, — сказал Эрик помощнику кузнеца. — Я вернусь чуть позже, и тогда ты сможешь о нем позаботиться. — Потом он снова повернулся к Натану. — Я должен разместить своих людей на постой — здесь, в других трактирах, у Гроуерса и Винтнерса, словом, везде, где только возможно. Так что ты пока готовься, тебе придется поработать. Кроме нашего отрядного кузнеца, ты единственный человек в Равенсбурге, который умеет чинить доспехи и оружие. Придется тебе пару ночей не поспать, — с сожалением добавил он.
Натан покачал головой и сказал:
— Пойдемте со мной, Роберт, пропустим по стаканчику. Мне тоже нужно набраться сил.
Китти поцеловала Эрика.
— Приезжай поскорее.
Фрейда тоже чмокнула его в щеку и шепнула:
— Похоже, она отличная девушка, Эрик, только временами немного странная.
Эрик усмехнулся:
— Ты про нее еще и половины всего не знаешь. Я вернусь к ужину.
Когда мать повернулась, чтобы идти, он спросил:
— Ру не давал о себе знать?
Она остановилась.
— Пару дней назад здесь проезжали два его фургона. Я думаю, они останавливались у Гастона. Но о нем самом мм ничего не слышали. Почему?
— Видишь ли, на дорогах сейчас… небезопасно.
Фрейда, которой, в сущности, никогда до Руперта никакого дела не было, знала, что ее сын сильно привязан к своему другу, и сказала:
— Я буду молиться за него.
Эрик улыбнулся:
— Спасибо, мать.
Вновь вскочив на коня, он поехал, чтобы проследить за тем, как его солдаты размещаются на постой и готовятся к разрушению города, в котором он прожил большую часть своей жизни.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Ру.
— Лучше, — ответил Луи. Он ехал рядом с Ру и действительно выглядел лучше.
Джедоу, ехавший впереди них, обернулся и сказал Ру:
— Дружище, если учесть, что ты едва не отправил его на тот свет своей припаркой, он кажется просто
— Да я думал, что это тот мох, который нам показывал Накор.
Эльфы убрали то зелье, которое состряпал Ру, нашли нужные травы и снова перевязали Луи рану.
Солдаты Джедоу забрали коней убитых ими налетчиков, так что Ру, Луи и женщины ехали верхом. Эльфы шли пешком, и двое из них вели в поводу коней, на которых ехали дети, но Карли и Элен не спускали глаз со своих отпрысков.
Отряд отъехал подальше от поля битвы и раскинул лагерь. Джедоу не стал строить укрепления, поскольку эльфы вызвались охранять лагерь снаружи, и он посчитал, что лучше проехать дополнительных два часа в день, чем тратить это время на возведение оборонительных сооружений.
Утром после отъезда из лагеря они дважды получили сообщения о перемещении других отрядов на юге: захватчики двигались на запад, а королевские войска — на восток. Стало ясно, что они прямым ходом идут к следующему сражению. Ру достаточно хорошо знал здешние места, чтобы понимать, что после Равенсбурга здесь из крупных городов есть только Вольвертон, а местность вокруг него не способствовала прочности обороны. У Равенсбурга они, конечно, некоторое время продержатся, а потом придется отступать до самого Даркмура.
— Далеко еще до Равенсбурга? — спросил Джедоу.
— Меньше часа езды, — ответил Ру.
— Это хорошо, — сказал Луи. — Наконец-то я попробую вина, которое вы с Эриком без конца нахваливали.
— И поверь мне, оно тебя не разочарует, — сказал Ру. Потом он подумал о том, что в Равенсбурге уже собралось несколько отрядов армии Королевства, и добавил:
— Если там что-нибудь еще останется к тому времени, когда мы приедем.
Через десять минут они подъехали к первому лагерю, расположенному за удобным для обороны возвышением. Они поприветствовали караульных, и те безо всяких вопросов их пропустили.
Потом им все чаще стали встречаться разные отряды Королевства, роющие укрепления вдоль дороги. Ру сказал:
— Похоже, линия фронта будет проходить через каждые десять миль.
Джедоу обернулся и указал на север.
— Мы уже несколько недель пытаемся направить врага на эту дорогу. Мы оставили позади достаточно людей, чтобы быть уверенными в том, что захватчики не попытаются повернуть обратно и прорваться с севера от нас.
Ру знал местный ландшафт как никто другой.
— Даже если они обойдут вас с севера, — сказал он, — им все равно потом придется повернуть на юг, чтобы подняться на хребет Кошмара.
— Так и задумано, — сказал Джедоу.
Чем ближе они подъезжали к Равенсбургу, тем больше было оживление на дороге. Дорога, по которой они ехали, шла параллельно невысокой гряде холмов, где в течение долгих лет выращивали виноград.
Солдаты рубили большие виноградные лозы и сооружали из них повышенный бруствер вдоль вершины гряды. Хотя Ру никогда не занимался виноградарством, он все детство провел среди виноделов и понимал, какую ценность представляют эти лозы. Некоторым из них было больше трехсот лет, и потеря этих патриархов будет невосполнимой. Он заметил, что в виноградниках суетятся работники, срубая лозы для того, чтобы сохранить их и потом, после воины, привить их новым виноградникам, которые они надеялись посадить на этих холмах. Ру в душе пожелал им удачи.