Гнев орды
Шрифт:
Я не стал доводить движение до конца, шагнул навстречу врагу и одновременно обратным жестом вернул меч в исходную позицию. По чуть более широкой дуге.
Кончик клинка резанул культиста. Неглубоко, но укрепленная формацией сталь нанесла неприятную рану, которую нельзя затянуть даже с помощью лекаря.
Враг захрипел от боли, отшатнулся, слегка ошеломленный тем, что я смог его достать. И я воспользовался брешью. Снова шаг, дистанция между нами меньше локтя, сделать замах нельзя, и в глазах противника сияет торжество. Только вот
И я бью коленом в живот, пробивая защитный слой вокруг вражеского тела. Один раз, затем другой, на третий культист сгибается, хрипит от боли, и тотчас рукоять клинка ударяет в висок, отправляя противника в нокаут. Для верности я добавляю ещё разок, а затем, устало опустившись рядом, трясущимися пальцами образую формацию-путы. Остатки энергии напитывают узор, надёжно запечатывая дар культиста, а я ощущаю как восприятие резко возвращается в нормальный ритм. Откат вгрызается в разум голодным хищником, убивает пытающееся удержаться сознание. В глазах темнеет, и я проваливаюсь в готовую сожрать меня с потрохами бездну…
Холодный ветер лизнул разгоряченное лицо, заставил открыть глаза. Уже догадываясь, что произошло, я взглянул на мир вокруг.
Снова пласт суши, изборожденный нитями узора-формации, мрачное небо над головой и холод, пробирающий саму душу. И, разумеется, дракон, мрачно взирающий на меня полыхающими пламенем глазами.
— Ну привет, — вздохнул я, присаживаясь рядом с чешуйчатым. — Что на этот раз?
— Ты неплохо справляешься для бывшего человека, — пророкотал дракон. — Но слишком медленно для того, кто готовится принять столь тяжкое бремя.
— О чём ты? — не понял я.
— Пророчество, предсказанное твоей женой. Оно сбудется. Лет через десять, или пятнадцать. Такими темпами, как сейчас, ты не сможешь достичь нужной вершины развития, чтобы принять все тяготы моего наследия.
Как-будто оно мне нужно, это наследие. К тому же, тот обладатель голоса в храме что-то во мне исправил после воздействия чешуйчатого… может, ну его?
— На твоём месте я бы не стал доверять той тени, что ты повстречал на древнем капище, — в голосе дракона словно проскользнула ирония. — Поверь, в отличие от меня, он не заинтересован в твоем возвышении.
— Да и ты вроде как раньше не горел желанием мне помогать.
— Тогда я не видел в тебе потенциал. Сейчас вижу. Ты проделал неплохую работу над собой, орочий принц. И готов раскрыть первые врата.
— Какие ещё врата? — голова всё ещё раскалывалась после отката, и рубленые фразы дракона вкупе с попытками нагнать таинственность лишь раздражали. Скажи ты нормально, мать твою клювокрылую за ногу!
Дракон приподнялся, смерил меня грозным взглядом, полным достоинства и гордости.
— Врата, которые откроют для тебя путь наверх. Первые снимут ограничение пределов смертного тела. Вторые уберут ограничение количества источников. Третьи изменят структуру твоих каналов. А дальше… впрочем,
Звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой. Да и вспоминая прошлый раз — думаю, чешуйчатый поступит в своём стиле. Только вот отказаться у меня нет возможности. Сила нужна, и схватка с культистом показала, насколько её не хватает. Будь я сильнее, то размазал бы ублюдка за пару секунд, и дело с концом. Вместо этого снова потратил почти все свои ресурсы на непродолжительный бой. А ведь я качался несколько месяцев!
— Вижу, ты и сам всё понимаешь, — усмехнулся дракон. — Тогда нет смысла в словах. Прими моё пламя, смертный.
Пламя? Так, стоп, это ведь не то, о чём я думаю?
Крылатая ящерица распахнула пасть, и я увидел, как в глубине её медленно зарождается гигантский столп пламени, стремящийся в мою сторону.
Я не успел ни пискнуть, ни закричать. Только мысленно выругался, помянув в очередной раз мамашу чешуйчатого, а затем…
Затем я сгорел дотла.
Шаг двадцать первый
Боль, сравнимая разве что с полным распылением смертного тела на мельчайшие частицы, а затем хаотичным сбором всего этого мелкого крошева в первозданный вид — то, что я испытал за доли секунды. Для меня это время растянулось на годы, десятилетия и даже века.
А потом вокруг снова оказалась реальность.
Вонь мертвечины, густой запах крови и паленой плоти вонзился в ноздри. Я закашлялся, открыл глаза. Всё тот же гостевой зал, только теперь полный тишины. Рядом со мной, обеспокоенно глядя, сидел Лерид, баюкая на перевязи раненую руку.
— Доклад, — потребовал я, усаживаясь. В глазах на мгновение помутилось, к горлу подкатила тошнота, но почти сразу все прошло. Похоже, новый дар чешуйчатого начал действовать.
Рана на скуле немного саднила, но я ощущал, как стремительно она затягивается. Внутренние повреждения тоже понемногу исцелялись, при этом не тратя ресурсы источника, разве что самую малость.
Вокруг по-прежнему была разруха, в стороне, поодаль от нас, сидели на относительно чистом пятачке Вирра и её отец. Рядом хлопотали выжившие лекари и слуги, другая их часть возилась с ранеными телохранителями. Обездвиженный и отрезанный от дара культист пока не подавал признаков жизни.
— После того, как ты потерял сознание, все успокоилось, — заговорил дядя. — Выжившие слуги не сразу решились войти в зал. Вирра ранена, но легко, её отца задели в плечо. Куда больше пострадали наши ребята. И… ты.
— А что со мной? — хмыкнул я. — Жив, здоров.
Лерид мрачно покачал головой.
— Ты не дышал, а сердце не билось. Ты умер, Кард. И был при смерти около получаса. Я уже боялся, что больше не очнёшься.
Я заметил, как мелко подрагивают его пальцы, а в глазах застыло выражение боли. Проклятье, он и впрямь мысленно меня похоронил. Чёрного солнца в небо культа Зова!