Гнев троллей
Шрифт:
— Этого мы не знаем, вецет. Пока еще нет. Но марчег Бекезар был не один, когда мы наконец нашли его.
Тень понимания мелькнула на лице воеводы. Его взгляд помрачнел, но он твердо спросил:
— Кто был с марчегом, когда он погиб?
Вот теперь голос масрида задрожал.
— Флорес сал Дабран, господин. Ваша сестра. Она была сражена теми же убийцами.
Никто не проронил ни слова. Было такое впечатление, что все собравшиеся одновременно задержали дыхание, стало так тихо, словно все эти люди во дворе — всего лишь изображения на холсте, подумалось Артайнис. «Сестра-близнец воеводы, убита вместе с властителем масридов. О Агдель, помоги! Для того, кто желает войны
Со своего места дирийка увидела, что глаза Стена закрылись после слов Басцаи. Риклеа положила ему руку на плечо, но промолчала, как и все остальные. Воевода слегка пошатнулся, затем поднял левую руку, пальцы которой так сильно сжал в кулак, то косточки побелели.
— Моя сестра мертва? — спросил он. — Где ее тело?
Он посмотрел на коней и всадников, словно ожидая увидеть тело там.
Басцаи удрученно покачал головой.
— Мне жаль, господин. Нам пришлось похоронить ее сразу на месте. Прошло много времени, прежде чем мы наконец нашли их, а дикие звери…
Он осекся.
«О боги, — подумала Артайнис. — Бедный воевода». А еще она подумала о сыне Стена, который лежал, объятый сном, похожим на смерть, и о втором сыне, который как раз в этот момент был где-то на пути в Дирию с мощными, но опасными существами. «Нет никого, кто мог бы утешить его, — поняла она. — Он совершенно один».
— Отведите коней на конюшни, — наконец вымолвил воевода с почти нечеловеческим спокойствием. — А затем, Басцаи, вы и ваши люди, будьте моими гостями. Расскажете все, что знаете о Флорес и Тамаре.
Он отвернулся от всех, от масридов и от влахаков. Артайнис заметила, что его лицо стало таким же белым, как и кулак, который он продолжал сжимать.
— Завтра ночью мы будем пить за мою сестру, — объявил он. — Флорес получит сполна всю честь, которую надлежит воздать ей как влахаке и боярыне. А потом я хочу выяснить, кто ответственен за ее смерть. И, клянусь перед лицом всех духов, мы будем преследовать их и убьем.
23
За последнее время глаза Натиоле привыкли к темноте. Еще бы, ведь они в основном двигались ночью. Фонари, закрепленные на повозках на длинных шестах, давали свет лишь на несколько шагов вокруг. А иногда небо, как, например, сегодня ночью, было слегка затянуто облаками, которые приглушали обычно яркое сияние луны. Только рассеянный слабый свет, который углублял тени, размывая очертания предметов…
Рядом с ним по широкой дороге топал Керр. Тролль казался неутомимым, и отсутствие света не мешало ему, даже, похоже, нравилось. Оба его спутника в основном молчали. Натиоле предполагал, что такое их поведение вызвано разными причинами. Цран был прямолинеен и немногословен, тем ценнее было каждое его высказывание. Врак же был всем недоволен, ненавидел свет в любых его проявлениях и держался подальше от Натиоле, насколько это было возможно. Молчание глубинного тролля выражало раздражение и гнев. Очевидно, он был рассержен тем, что вынужден находиться рядом с людьми на поверхности, его бесили даже звезды, мучившие его своим слабым сиянием. На день это мощное существо приходилось тщательно накрывать, так как его темная и бугристая кожа светлела и буквально покрывалась ранами от прямого солнечного света — и, по всей вероятности, болела, хотя глубинный никогда не признавался в этом.
Натиоле было все тяжелее держаться в седле. Не только потому, что нога все еще болела, но также потому, что из-за присутствия троллей лошади здорово нервничали. Ариан за время путешествия немного привык к гигантам, но уши жеребца часто беспокойно дергались, к тому
Радовало, что дорога была тщательно вымощена и достаточно широка для повозок, хотя ею и не так часто пользовались. Большая часть торговых караванов до сих пор двигалась по Маги, но воевода еще несколько лет назад заключил соглашение с марчегом масридов о расширении этой дороги и поддержании ее в хорошем состоянии. Вначале дорога шла параллельно реке — с запада на восток, но дальше уходила от Маги на север, затем сворачивала по направлению на северо-восток и пересекала Иамес у Долеорман, а оттуда шла прямо к перевалу Еркель. Иногда дорогу использовали дирийские торговцы, которые не желали платить пошлину в Турдуе или хотели сэкономить даже те жалкие гроши, которые брали за свой труд бурлаки на Маги. Но это случалось редко, и поэтому маленькая группа двигалась, почти не встречая других путешественников на своем пути.
Уже давно они перешли Иамес и шли не по Влахкису, а по Ардолии. Обширные земли у Трех Сестер, между Иамесом и Илтом, были мало заселены, еще с давних времен они считались частью Сиревы, северо-восточной области, и самой крупной из четырех областей страны между гор. Это были владения Тамара Бекезара, марчега Ардолии. Тамар торжественно поклялся, что не будет заселять эту часть своей территории, но долгий мир стал причиной появления здесь новых дворов и деревень.
Уже при одной этой мысли Натиоле становилось немного не по себе. Он рос, зная, что масриды — старые враги его народа. И поэтому, по его представлениям, путешествовать по их земле всего с десятью солдатами было не так уж безопасно.
Троллей же эти человеческие границы совсем не волновали, хотя юный влахак и попытался объяснить им их значение. Врак только пробормотал, будто все равно не поймет смысла, в то время как Керр кивнул, хотя, по всей вероятности, тоже не придал этому особого значения.
— Скоро взойдет солнце, — зевая, сказал Натиоле.
Дни и ночи пути отбирали все силы. Обычно в темные часы и рано утром группа двигалась. Перед восходом солнца тролли укладывались на повозки и ехали так в сопровождении солдат до обеда. Затем путники находили место для отдыха: в лучшем случае это был трактир с комнатами или крестьянский сарай. Но на ничьей земле между Иамесом и Илтом часто приходилось довольствоваться поляной возле дороги. Ближе к вечеру люди со спящими троллями снова отправлялись в дорогу; иногда влахаки дожидались пробуждения гигантов. Ночью обычно была еще одна остановка на отдых.
К такому ритму путешествия Натиоле давно привык, и, несмотря на медлительный темп волов, они хорошо продвигались вперед. Людей такой способ утомлял. Но тролли пока не проявляли никаких признаков слабости, поэтому и юный влахак упрямо продолжал сидеть в седле, не выказывая ни боли, ни усталости. Он был предводителем отряда, и хотя он слабо разбирался в троллях, но давно догадался, что они признают только силу.
— Скоро будем ложиться, — ответил Керр, взглянув на небо, которое на востоке начало медленно светлеть.
Над Соркатами уже появилась серебряная полоска, там, где солнце сквозь облака возвещало о своем появлении.
— А сколько еще до гор? — поинтересовался тролль, после того как позвал Црана и Врака.
— Несколько дней, я имею в виду ночей. Если мы будем все так же хорошо продвигаться, то, наверное, всего пять. Перевалить через горы мы сможем максимум через восемь или девять дней.
До сих пор погода не подводила. Теплая, не слишком жаркая, почти без дождей… Только одна неприятная ночь… У них были неплохие шансы перейти Соркаты без проблем. Натиоле был почти уверен, что погода не поменяется.