Гнев. История одной жизни. Книга первая
Шрифт:
— Так значит, все в порядке! — восклицает Аббас. — Ей-богу, слухам и газетам нельзя верить.
— Ходоу одержал крупную победу, — продолжает Шамо и начинает увлеченно рассказывать:
— Передовые отряды Ходоу-сердара стояли в Варге, когда ему сообщили о том, что приближаются войска Султан Ахмед хан Хакими. Ходоу поинтересовался, сколько солдат в войске Султана. Когда ему сообщили: «свыше пятисот человек», он созвал командиров.
На совете Ходоу предложил тонкий тактический план. Решено было дать бон Султану под Варгом. Для этого Ходоу вышлет часть войск к селу, остальные укроются по обе стороны ущелья под Гиляном. Когда солдаты Султана
Султан Ахмед хан Хакими повел себя осторожнее, чем предполагал Ходоу-сердар. Четыре дня длилась перестрелка и незначительные стычки, затем Ходоу направил своему врагу послание: «Господин Хакими! Предлагаю вам отказаться от кровопролития. Жду ответа, Ходоу». Вскоре был получен ответ: «Мы гордимся, что проливаем кровь за его величество Шах-ин-шаха во имя Мухаммеда и аллаха. А с разбойниками и грабителями, поднявшими руку на его величество…»
Ходоу не успел дочитать письма. Рассвирепевший Султан, забыв об осторожности, бросил всю свою армию вперед. Курды встретили врага огнем, однако вскоре стали отступать, заманивая противника все дальше и дальше. Они отступили до самого Гиляна. И вот, когда Султан не сомневался, что им одержана победа, наступила неожиданная развязка. Повстанцы окружили правительственные войска и разбили их наголову. Из пятисот солдат, брошенных на штурм Гиляна, погибло не менее четырехсот. Семьдесят пять человек были ранены и только небольшая горсточка сумела уйти.
Рассказ Шамо мы перебиваем радостными восклицаниями и вопросами. Особенно я горжусь Ходоу-сердаром, потому что знаю его лично и он ко мне относится, как к младшему брату. У меня возникает горячая мысль: «А не уйти ли нам вместе с Шамо к нему в горы? Но как остальные: Ахмед, Рамо? Надо посоветоваться с Шамо!» Выслушав меня, он отрицательно качает головой.
— Нет, дорогой Гусейнкули, не за этим я сюда приехал, чтобы повидав вас, захватить с собой. Я приехал повидать вас и договориться об одном важном деле. Ходоу нужно оружие, боеприпасы. Сможете ли вы достать винтовки и патроны?
Мысленно я прикинул обстановку, расположение военных складов, часовых. Мне показалось, что почистить склад — дело невозможное. Я промолчал. Мне нечего было сказать. Аббас, видно, тоже подумал об этом же.
— Дорогой Шамо, а если увести побольше людей с оружием к Ходоу-сердару? Не будет нашей лучшей помощью?
— Об этом Ходоу-сердар подумал, — отвечает Шамо. — Армия наша будет вдвое сильней, если будут в рядах неприятеля наши люди. Поэтому, оставайтесь пока в Кучане. Ходоу за вас не беспокоится. Англичане не поведут полк «курдлеви» на курдский народ. А если сделают эту глупость, курды перейдут на сторону повстанцев.
— Верно, Шамо! — восклицает Аббас. — Мы это дело уже обсуждали.
Наш разговор был прерван выстрелами, долетевшими со стороны усадьбы Ходжи Корохана. Мы выбежали и услышали истеричный крик:
— О-эй, люди! Убили Али-Акбер-бека! Убили!..
Свадебный стол опустел. Люди выскочили на сада и побежали туда, откуда донеслись выстрелы. Мы с Аббасом тоже было кинулись за всеми, но Шамо придержал нас:
— Не надо, друзья! Пусть знают не многие о вашем приезде и моем…
Вскоре с места происшествия вернулась тетя Шамси.
— Вах, одной собаки стало меньше! — с явным восхищением сказала она.
— Тётя Шамси, кого убили? Кто убил? — спрашивает Аббас.
— Заходите в комнату.
— Как же сумела простая курдянка среди белого дня убить такого матерого зверя?! — удивляется Аббас. — Ей-богу, что-то не верится!
— Сейчас я вам скажу и этот секрет, — охотно отзывается тетя Шамси. — Суйрголь ведь моя подруга. Когда она потеряла последнюю опору — родного брата, то сказала: «Лучше умереть, чем жить в голоде и бесчестии… Но я не умру, пока не умрет убийца!» Вот как она сказала. Слышали? Потом Суйрголь поехала в Кучан и достала там три самых метких револьвера… Два отдала снохам, один оставила себе. Жена погибшего Мамеда, Дорна и другая сноха Новрузголь пришли сегодня к Суйрголь. Вместе они побывали у меня, я дала им мудрый совет и они направились в усадьбу бека. Остальное вы слышали… Теперь они в горах. Вот что такое мой совет!
Вечером, когда мы собрались уезжать, Тетя Шамси вновь таинственно сообщила:
— За Суйрголь и ее снохами оказывается была погоня. Стреляли в них, только ни одна пуля не достала. Видать, бедного бог охраняет. А они-то, подружки мои, не промахнулись. Двух казаков убили, а троих ранили… Тоже подохнут. Пули у Суйрголь все заколдованные. Чуть царапнут — конец!..
Ночью мы выехали в Кучан. Было темно. Дорогой молчали, потому что устали. И все-таки я не выдержал, сказал Аббасу:
— Но ты смотри, Аббас, всем подряд не рассказывай, что променял коней у Гулам-реза. Хозяин белого с черными яблоками — наш капитан — британец.
— Спасибо, что сказал, — засмеялся Аббас. — А то я тебе сам хотел об этом сказать… — Оба рассмеялись.
НОВОСТИ
Сколько событий, тревог и бедствий по всей Персии! В Тебризе восстал жандармский полк. В Мазандеране началось движение дженгельцев. Их возглавляет Кучек-хан. А вот большая статья в газете «Бахар», в которой описываются события в Турции.
Приезжие из Мешхеда рассказывают, что на землях Серахса бунтуют белуджи. И вновь о Ходоу-сердаре. Официальная тегеранская газета сообщает, что Ходоу-сердарские разбойники разгромлены наголову.
Не верится что-то, чтобы Ходоу-сердар допустил такое… Не так давно Шамо нам рассказывал о другом, о крупном сражении и победе Ходоу-сердара. Но все-таки надо немедленно докопаться до истины. Дым не бывает без огня, видимо, что-то произошло в горах под Гиляном.
Вместе с Ахмедом мы идем в караван-сарай.
— Нет ли приезжих из Миянабада? — спрашиваю я.
— Я — миянабадец, — отзывается худощавый курд, в шелковом чапане. — Я из села Челхосар.
— Как дорога? Можно ли спокойно добраться до Миянабада? Никто вас не тронул в пути? Ходоу-сердар не приглашал на обед?