Гневное небо Тавриды
Шрифт:
— Прет, как паровоз, гад! Сейчас пугну его! Прогрохотала короткая очередь. Жестков круто развернулся, замелькал в жидких облаках. «Гамбург» попер за ним. Атарщиков сыпанул по четырехмоторной громадине градом трассирующих. Жестков укрылся, нащупав слой потолще.
— Может, подбросим шептунка, командир? Что-нибудь в Одессу открытым текстом, вдобавок к донесению с «Гамбурга». Чтобы не ждали нас в гости в Румынии.
— Идея! Молодец, Андрей. Штурман, заготовь радиотелеграмму. Что-нибудь насчет курса…
На
Забили зенитки.
— Разрывы справа сзади! — докладывает Засула.
— Есть! — подтверждает Жестков. Короткий крен на крыло, скольжение.
— Слева, снизу!
Новый маневр.
Вышли на цель. Теперь летчик слушает только штурмана.
— Два влево… Еще один… Так держать! Бросаю… Бомбы накрывают баржи в порту. Фотографирование, разворот, осмотр прибрежных коммуникаций. Море пустынно. Курс на Констанцу.
Снова порт. снова зенитки. На этот раз вдвое ожесточенней.
— Так держи, командир, сбросим с ходу. Спокойно, ребятки, сейчас… Это штурман.
— Разрыв у правого крыла… Вижу дырки, — Андрей.
— Разрыв за хвостом! — Атарщиков.
— Сброс! Включил фотоаппарат…
— Лупят, гады! Может быть, отвернем? Сфотографируем перспективно?
— Сейчас закончу, командир… Есть!
Резкие отвороты, скольжение, изменение скорости… Все! Рай, тишина, кажется, слышно, как плещутся волны…
И тут же голос Засулы:
— Два «мессера»! Атакуют справа сзади.
— Огонь!
Истребители разделились, намереваясь взять бомбардировщик в «клещи». Один заходил сверху, другой подбирался снизу. Верхний наткнулся на трассу крупнокалиберного пулемета Андрея, отвалил в сторону. Второй продолжал атаковать с нижней полусферы. Строчки люкового ШКАСа Атарщикова потянулись, к нему. Он тоже бил из всего бортового оружия. Жестков маневрировал, уклоняясь от трасс, открывая стрелкам нужный сектор обзора. Врагу удалось продырявить фюзеляж бомбардировщика. Пулемет Атарщикова осекся…
— Что у тебя? — крикнул Засула, не отрываясь от прицела.
— Отказал…
— Бей гранатами!
В воздух полетели АГ. Быстро спускаясь на парашютиках, они окружили разрывами «мессер». Тот сделал переворот и скрылся в сторону моря.
— Вроде обошлось! — облегченно вздохнул Андрей.
— Не расслабляться!
Над Варной и Бургасом было спокойней. Так, жиденький огонек. Закончив аэрофотосъемку, взяли курс к крымскому берегу.
На подходе к Севастополю снова доклад Засулы:
— Сверху сзади два «мессера»!
Фашисты открыли огонь с дальней дистанции. Одна очередь угодила в консоль, сорвала обшивку.
— Влево! Вправо, командир!.. — управлял маневрами Засула.
Жестков моментально
В разгар боя на выручку пришли «яки» — друзья с Херсонесского маяка. Me-109 вильнули в сторону. Ястребки их догнали, закрутилась смертная карусель…
И опять командир жал руку Засуле:
— Спасибо, Андрей! Если б не ты…
21 мая — очередная дальняя разведка. Осмотрев Каркинитский залив, подходы к Днепровско-Бугскому и Днестровскому лиманам, сфотографировав порт Одессы, экипаж подходил к Сулине.
— Слева транспорт! — доложил командиру штурман Иван Локтюхин.
Жестков бросил взгляд влево.
— Без прикрытия?
— Значит, нужно ждать «мессеров».
— Андрей, передай на землю! Штурман, координаты, курс…
— Земля целеуказание приняла, командир, — доложил через пару минут Засула. И тут же: — Над нами «мессер»!
Ну глаз! Едва успел оторваться от шкалы рации… Истребитель открыл огонь издали. Снаряд задел кабину воздушного стрелка. Осколки плексигласа брызнули Засуле в лицо, но он сумел выпустить очередь. «Мессер» перевернулся через крыло и врезался в воду.
— Накрылся собственным крестом фриц! До Жесткова и Локтюхина не сразу дошел смысл слов Андрея: все их внимание приковал к себе транспорт. Эх, если б торпедку…
Цель маневрирует, штурман нажимает кнопку. Бомбы рвутся у борта судна.
— Ладно, не горюй, прилетят торпедоносцы, доделают. — утешает Жестков Локтюхина. Да, что ты, Андрей, там насчет креста и фрица?
— Воткнулся фриц в море.
— Да ну?
— Точно, командир! — подтверждает Атарщиков. — Вон еще плавает что-то там на воде…
По данным разведчика взлетели два торпедоносца и два бомбардировщика с того же аэродрома Херсонесский маяк. Группу возглавил комэск майор Федор Михайлович Чумичев со своим штурманом капитаном Сергеем Прокофьевичем Дуплием. Цель обнаружили в тридцати километрах к востоку от Килийского гирла. В результате удара транспорт водоизмещением три тысячи тонн был буквально изуродован. Торпеда оторвала ему корму, бомба снесла палубные надстройки, вызвала пожар…
Потом оборона Кавказа. Особенно ожесточенными были бои на новороссийском направлении.
В один из августовских дней сорок второго года группа бомбардировщиков вылетела на удар по колонне танков противника. Когда уже вышли на боевой курс, к машине летчика Шапкина протянулась огненная трасса. Жестков моментально обернулся: серый двухкилевой Ме-110 нацеливался на него, самолет Шапкина непоправимо скользил к земле, волоча за собой шлейф дыма…
— Прозевали! — услышал в наушниках сдавленный голос Засулы. — Из-за облака, гады…
Затем дробная очередь, трассы с других машин. «Мессер» загорелся, вошел в пике и воткнулся в землю.