Гнёзда Химер
Шрифт:
— А ты молодец, — похвалил меня Вурундшундба, когда мы наконец расположились на отдых на очередной полянке. — Вчера я еще давал тебе поблажку, а сегодня шел, не заботясь о тебе. Мне было любопытно, когда ты отстанешь или попросишь меня притормозить. А ты ничего: попыхтел и приспособился.
— Я думал, что, если отстану, ты меня бросишь на фиг в этом лесу, — вздохнул я. — Пришлось приспособиться.
— Ну, положим, ты слегка перегнул палку, — улыбнулся он. — Но по большому счету, ты очень хорошо уяснил свое положение… Что ж, славно: если будем продолжать в том же духе, послезавтра вечером окажемся
— А они точно согласятся взять меня с собой, эти пираты? — нерешительно спросил я.
— Да их никто и спрашивать не будет, — удивленно откликнулся мой покровитель. — «Согласятся» — ишь ты! Слушай, ты что же, думал, будто я буду их о чем-то просить? Ну ты даешь! Страмослябы считают нас богами — нас и те наваждения, которые мы им посылаем…
— Ну, если так, — с облегчением сказал я, — значит, все в порядке!
— Еще бы! — хохотнул Вурундшундба. — Среди них ты будешь в полной безопасности: эти существа отличаются безрассудной храбростью — просто потому, что у них не хватает воображения, чтобы представить себе смерть! — но нашего гнева они боятся до колик в пузе. Я не преувеличиваю: некоторые из них вполне способны навалять в штаны, когда мы хмурим брови.
— Здорово, — улыбнулся я. — Значит, послезавтра они все обосрутся!
— Почему — все? — удивился он.
— Как это — почему? На твои брови посмотрят! — ехидно объяснил я.
Он насупился, и я понял, что пора подлизываться.
— Ты уж скажи им, чтобы они меня не обижали, — я почувствовал, что краснею, и торопливо объяснил: — Знаешь, я уже привык быть могущественным колдуном — не слишком, но все-таки… А теперь я снова стал беспомощным и совершенно не понимаю, как жить в таком статусе…
— Хватит жаловаться, — сердито сказал Вурундшундба. — Если тебе так не нравится быть беспомощным, попробуй это как-то изменить, я тебе уже несколько раз говорил… А лучше просто ложись спать. Ты ведь уже понял, что есть тебе не обязательно? Или будешь требовать, чтобы я с тобой поделился, из принципа?
— Не буду, — вздохнул я. — Но как быть, если я не почувствую себя сытым?
— Ну, если тебе окажется под силу такое чудо, я завалю тебя жратвой с ног до головы! — расхохотался он. — И мы не сделаем ни шагу отсюда, пока ты все не съешь!
Я укутался в одеяло и из-под полуприкрытых век наблюдал за трапезой своего удивительного компаньона. Чувство голода прошло почти сразу, как и вчера, а когда он одержал победу над очередной чудовищной порцией, я почувствовал себя сытым и довольным жизнью.
— Опять подействовало! — обрадовался я.
— А почему ты, собственно говоря, сомневался?
— Можешь себе представить: я еще никогда в жизни не чувствовал себя сытым только потому, что кто-то другой от души пожрал у меня на глазах! — ехидно сказал я.
— Просто тебе никогда не доводилось подолгу находиться рядом с одним из Мараха.
— А если ты будешь спать, а я — бодрствовать? — заинтересовался я.
— Нет уж! — он помотал головой. — Спит каждый сам за себя!
Костер тут же погас, и вместо него в центре поляны появилось уже знакомое мне роскошное ложе.
— Можно еще один вопрос, последний? — робко попросил я.
— Ну давай свой вопрос, — сонно проворчал
— Эти Гнезда Химер, которыми вы меня стращали, они действительно существуют?
— Вспомнил же к ночи! — хмыкнул он. — Потом спать небось не будешь… Да, они действительно существуют, и у тебя есть шанс убедиться в этом на собственной шкуре. Еще вопросы есть?
— Когда я шел к вам, я нашел дерево, на котором было огромное гнездо, — робко сказал я. — Я в нем даже спал, и мне очень понравилось: тепло, уютно, безопасно, да и сны хорошие снились… А потом я увидел еще группу деревьев с такими же здоровенными гнездами, и в них спали люди. Я пытался разбудить одного из них, но у меня ничего не получилось. Если бы он не всхрапывал иногда, я бы решил, что он мертвый…
— Так это, наверное, были сгабгиды! — рассмеялся мой спутник. — Странно, как же они туда забрели? Вообще-то они живут в другой стороне… Ха! Наверняка им просто приснилось, что они спят в другом месте, с ними такое то и дело случается. Говорят, одного спящего сгабгида видели аж на Мадайке… Неудивительно, что ты не смог их разбудить: в последнее время эти ребята вообще не просыпаются. Кстати, они тоже люди Мараха, только совершенно сбрендившие. Помешались на своих дурацких сновидениях. И ведь поначалу им удавались настоящие чудеса: сгабгиды научились превращать свои иллюзии в настоящую реальность. В те времена среди сгабгидов жили настоящие чудовища, которых они приводили с собой из снов. Правда, в конце каждого года чудовища исчезали, но уже через несколько дней какой-нибудь неугомонный сновидец приволакивал кого-нибудь новенького… Но эти бедняги здорово перегнули палку: сновидения взяли их в плен, и теперь они уже не могут вернуться обратно. Всякий может сбиться с истинного пути, даже Мараха!.. — Мой спутник авторитетно зевнул и наконец соблаговолил поинтересоваться: — А с какой стати ты о них вспомнил?
— Ну как же… Они живут в гнездах, — смущенно сказал я. — А вы тоже грозили мне какими-то «гнездами». Вот я и подумал: может быть, я как раз видел этих несчастных пленников?..
— Ну и каша у тебя в голове! — неодобрительно сказал Вурундшундба. — Ну при чем тут сгабгиды и их гнезда? Гнезда Химер — это же просто метафора. Надо же хоть как-то называть вещи, если говоришь на таком несовершенном языке, как кунхё… Спи давай и мне не мешай!
Я наконец-то закрыл глаза и последовал его мудрому совету: судя по всему, завтра мне предстоял еще один нелегкий день…
Я как в воду глядел: этот злодей, мой спутник, очевидно, поставил себе цель загнать меня до пены у рта или хотя бы услышать мои мольбы о пощаде. Я же решил, что не доставлю ему такого удовольствия: кажется, ко мне наконец-то вернулось мое знаменитое ослиное упрямство, и это была хорошая новость! Дело кончилось тем, что я обошелся не только без ужина, но и без разговоров: молча лег на траву, завернулся в одеяло и покинул мир бодрствующих людей, громко хлопнув дверью.
А под утро меня опять посетило «великое откровение». Уже знакомый голос снова проникновенно нашептывал мне поэтическую информацию о ветрах. «Другой ветер — это Овётганна и как бы Хугайда, и далеко его родина, незыблемая и неведомая», — черт, это уже становилось навязчивой идеей!