Гнилое яблочко
Шрифт:
— Холодный денек. — В доказательство ее слов изо рта у нее вырывается белое облачко пара. — Не хочешь прокатиться?
За этим вопросом следует непродолжительная внутренняя борьба. Если бы дело было перед Родительским днем, я бы залез в машину не раздумывая. Но теперь, когда я главный отщепенец во всей Академии… Стоит ли? Если директор подвезет меня на урок математики, это вряд ли пойдет на пользу моей репутации.
— Давай-ка еще раз. Я хотела бы, чтобы ты со мной прокатился.
Она все еще улыбается, но говорит серьезным
— Ну, как дела? — спрашивает она более веселым голосом, когда мы трогаемся с места. На этот раз мы движемся не со скоростью света, и разговаривать проще.
— Хорошо, — говорю я. — Отлично. Лучше не бывает.
Она смотрит на меня искоса.
— Правда? Вот почему ты один сидишь за обедом? Проводишь свободное время за телевизором? Держишься подальше от хулиганства?
Я не знаю, что сказать. И ничего не говорю.
— Дело в родителях? Ты по ним скучаешь? До конца семестра осталось всего несколько дней. Потом ты на целых три недели поедешь домой.
У меня замирает сердце.
— На три недели?
— Угу.
— А что потом?
— А потом ты вернешься на весенний семестр.
Она говорит об этом весело, как о чем-то будничном. Как будто это уже свершившийся факт, какая-то радостная перспектива. Но я думаю только об одном: когда я вернусь домой — не важно, как там будут складываться дела, — я сделаю все, чтобы забыть о том, что я когда-то здесь учился.
— Большая сила — большая ответственность, — говорит Анника. — Слышал это когда-нибудь?
Я качаю головой.
— Это одно из моих любимых выражений. Оно означает, что чем больше ты даешь людям, тем больше они от тебя ждут. Ты можешь радовать и огорчать людей так, как другим не под силу, так что тебе надо быть очень осмотрительным в своих действиях. К тому же тебе всегда надо помнить о высшем благе. Все это необычайно интересно, но очень трудно.
Кажется, я понимаю, о чем она… но не могу сообразить, зачем она об этом заговорила.
Гольфмобиль останавливается. Анника поворачивается ко мне.
— Это также значит, что на вершине нет друзей. А ты, Симус, на вершине.
Вообще-то мы сейчас возле учебного корпуса… но она имеет в виду не наше географическое положение. Если она говорит о табеле успеваемости — это моя следующая догадка, — то она все равно не права. В последнее время я его не проверял, но после Родительского дня я и вправду почти не хулиганил. Если кто и на вершине, то это Лимон, — и у него есть друзья. Теперь одним меньше, правда, но тем не менее.
Прежде чем я успеваю сказать хоть что-то из этого вслух, Анника выходит из машины и кивает в сторону корпуса.
— Пошли? Мне надо уладить кое-какие организационные вопросы.
Я тащусь вслед за ней. В классе я сажусь на свое новое место — в первом ряду, который раньше оставался свободным, а Анника подходит к Гудини.
— Я вижу, вы добрались до той части урока, где учатся воровать драгоценное время, — говорит она.
Гудини что-то ворчит в ответ, потом старается встряхнуться. Анника поворачивается к нам и улыбается.
— Поздравляю вас, хулиганы. Вы упорно трудились целых одиннадцать недель и теперь приближаетесь к концу вашего первого семестра в Академии Килтер.
Комната взрывается аплодисментами и радостными криками. Анника поднимает руку и дожидается тишины.
— Вы уже на финишной прямой, но еще не пересекли черту. Перед этим вам надо выполнить ваше первое Итоговое хулиганское задание.
— Я думал, мы уже закончили, — удивляется Эйб. — Раз мы подловили всех учителей.
— Не совсем, — говорит Анника.
— Всегда бывает итоговый экзамен, — зевая, добавляет Гудини.
— И это будет самое трудное из всех ваших заданий, — продолжает Анника. — Каждый год только горстке хулиганов удается с ним справиться.
— А что случается с остальными? — спрашивает Габи.
— Их ждет месяц обязательных тренировок, по сравнению с которыми все, чем вы занимались до этого, покажется детскими игрушками. Если за этот месяц они накопят достаточно штрафных очков, то смогут присоединиться к своим одноклассникам в начале весеннего семестра. Если нет, их карьера в Академии Килтер раньше срока подойдет к концу.
— То есть их выгонят? — спрашивает Эйб.
— Абсолютно верно, — кивает Анника.
— А хулиганы, которые справляются с заданием? — спрашивает Лимон. — Что происходит с ними?
— Они считаются сдавшими экзамен и получают возможность выбрать преподавателя и отправиться вместе с ним на сверхсекретное боевое задание за пределами Академии. — Она переводит взгляд с одного студента на другого. — Если они справятся особенно хорошо, они могут выбрать даже меня.
Комната наполняется взволнованным шепотом. Я украдкой смотрю через плечо на Элинор — и отворачиваюсь, когда встречаю ее взгляд.
— Я должна вас предупредить, — говорит Анника, — что в этом году вам предстоит самое сложное задание за всю историю Итоговых хулиганских заданий для первого курса. Оно настолько трудное, что я не удивлюсь, если никто с ним не справится.
Она направляет свой планшет на стену. Там появляется изображение Анники-подростка. Мы молча смотрим на юную Аннику, которая сидит на подоконнике, обложившись подушками, и наблюдает, как снаружи падает снег. На ней красное бархатное платье. Волосы завязаны во французскую косу с красной лентой на конце. Яркие огоньки рождественской елки — видимо, она стоит в другом конце комнаты — перемигиваются в оконном стекле.