Гном. Трилогия
Шрифт:
Это ему кое-что напомнило: мешки-"моття" времен зимней войны в Финляндии. Масштаб, конечно, не тот, а так, в принципе, похоже. Правда, делиться этими воспоминаниями Иван Данилович не стал. Еще обратила на себя внимание непринужденность, с которой китайские братья из оперативных соображений пожертвовали чужой столицей. Интересно, хозяев-то спросили, или как? Извиняло их то, что, доведись им сдавать свою, - Черняховский практически не сомневался в этом, - они пошли бы на это с тем же хладнокровием. После тридцати лет смуты с непрерывными войнами цена человеческой жизни становится чем-то уж вовсе абстрактным. Полмиллиона туда - полмиллиона сюда, и не впервой, и ничего страшного. Какое-то значение имеет только победа.
– О как! А это... того, не слишком смело? Американцы ведь могут и не полезть в эту вашу ловушку,
В способности отборных частей НОАК к столь сложному маневру он не сомневался. Наряду с крупномасштабными ночными боями, стратегическое отступление относилось к уникальным умениям НОАК и ее высших командиров, для всех остальных армий во Вторую Мировую отступление было если и не синонимом поражения, то, по крайней мере, вынужденным видом боевых действий, неблагоприятным развитием событий и дурным признаком. Без малого, двадцатилетний опыт войны в Китае научил генералов НОАК использовать для разгрома врага не только преднамеренный переход к обороне, но и умело спланированное отступление. Остальные армии не имели и не могли иметь времени научиться этому. А вот в том, что южная коалиция попадется на эту удочку, он определенные сомнения испытывал.
– Доля риска на войне всегда присутствует. Но существуют два обстоятельства, которые позволяют рассчитывать на успех. Союзникам только кажется, что они имеют серьезный опыт континентальной войны*, а на самом деле Африканская, - да и Итальянская!
– кампании достаточно нетипичны и могут только сбить с толку. Ну а во-вторых, - Макартур...
– Да. Это обстоятельство, безусловно. И о нем я как-то не подумал.
Это было тем более странно, что они с Апанасенко и Пуркаевым подробно, профессионально разобрали все операции Макартура-полководца и сделали свои, достаточно однозначные выводы.
* Напоминаю: тут никакого "Оверлорда" не состоялось, поэтому союзники не дрались среди живых изгородей Северной Франции, не попадали под раздачу под Арденнами, сами никого не варили в "Фалезском Котле", и не захватывали мостов через Рейн. Много чего не пробовали.
Присланный по просьбе Чжан Си-чжао консультант поначалу его разочаровал. Очевидно, он ждал чего-то совсем, совсем другого. Плотный мужик лет тридцати, с округлым лицом, таких в центральной России двенадцать на дюжину. Нет, с самого начала существовало понимание, что кого-то, известного на весь свет ему не пришлют ни в коем случае, прибудет хороший специалист из числа не самых известных, да еще под чужой фамилией. Так что был ли прибывший в качестве военного консультанта "Иван Крылов" - Крыловым, да и вообще Иваном, тайна сия велика есть. Хотя, - остановил он резвый бег своей дедукции, - это же не шпион, а летчик. Вряд ли его долгое время приучали отзываться на чужое имя, не реагируя на свое. Так что, скорее всего, именно Иван. Со второго взгляда, он понял, что не все так просто. Во-первых, от приезжего исходило явное ощущение недюжинной, угрожающей физической мощи. Будучи очень сильным от природы и, к тому же, физически хорошо развитым человеком, Чжан Су-чжао умел видеть чужую силу, - без этого невозможно сколько-нибудь успешное занятие единоборствами, - и не мог ошибиться. Во-вторых, впечатление от мягкого, добродушного лица с обаятельной, открытой улыбкой радикально меняли очень ясные, пристальные, редко мигающие глаза товарища Крылова. С ним не всякий решился бы мериться взглядом, дабы не потерять лица, хоть и в мелочи: мужчины поймут. Добродушные люди с такими глазами, при необходимости, во время войны и расстреливали спокойно, без лишних переживаний.
А, кроме того, он приезжего, похоже, помнил. В апреле сорок третьего, под Воронежем, кажется, мелькал такой вот молодой, но кряжистый летчик с неровными зубами, совсем еще зеленый. По зубам-то он его, собственно, и узнал. Это знакомство могло оказаться вовсе некстати, но и, с другой стороны, ничего страшного: слишком много времени прошло, слишком типичным китайцем он успел стать с тех пор. Впрочем, он не любил, когда что-то остается не до конца ясным. Пока беседу следовало вести через переводчика.
– Вы, вероятно, хотите отдохнуть с дороги?
– А что, есть, - он улыбнулся своей располагающей улыбкой, - другие предложения? Вообще-то, я не устал. Бока болят,
– Может быть, посмотрим технику?
Русский поднял на него веселый взгляд:
– А заодно и меня, а? Любите знать, за что платили деньги? Идемте, если так. Комбинезон на меня как, сыщете?
– Думаю, - он тоже умел улыбаться, - нам удастся найти что-нибудь подходящее.
Отпустив переводчика, он обратился к приезжему по-русски, вполне пристойно, но хуже, чем умел.
– Может быть, позвеним саблями, а?
– Всегда рад.
– Он решил принять вызов: до сих пор не встречалось аса, которого он испугался бы, а размяться не мешало.
– На? Я на машинах Яковлева летал не слишком много. Вот "ла", - совсем другое дело.
– Не имеет смысла ворошить прошлое. Нам перегнали технику? Вот на ней и полетаем. Я скажу техникам.
Результат спарринга на "Ла-9С-бис" потряс обоих, хотя причины потрясения существенно отличались. Товарищ Чжан заслуженно считал себя отменным летчиком и был таковым, но приезжий превосходил его по всем статьям. Дойди до принципиального боя, из которого нельзя выйти, уповая на скорость машины, этот Иван сбил бы его в полминуты.
Товарищ Крылов имел поводов для раздумья несколько больше. Во-первых, китаец оказался одним из лучших истребителей из всех, кого ему только доводилось встречать. Чтобы никто не знал аса такого уровня, - немыслимо. Его скрыть так же невозможно, как многомиллиардное состояние. Но этого мало. Невозможно не узнать такую знакомую школу, такой знакомый почерк. Всю ту волчью манеру пилотажа, которая отличала тех, кто воевал на Юге зимой сорок второго - сорок третьего года и умудрился при этом выжить. Сомнений не было: предводитель здешних летчиков был там. Это, кстати, хорошо объясняло уверенное знание русского языка. Чжан Су-чжао совершенно правильно предположил, что гость куда как непрост и его нельзя недооценивать, - и бой-то затеял для того, чтобы разобраться!
– но не представлял себе НАСКОЛЬКО непрост. Иван Никитович довольно быстро вспомнил наделавшую шума историю семилетней давности, когда, по слухам, некий японец угнал новейший реактивный истребитель в Маньчжурию. И ориентировку на перебежчика вспомнил, и дрянной портрет. По виданному в те древние времена портрету опознать человека сколько-нибудь уверенно представлялось нереальным, и, прикинув все "про" и "контра", полковник решил оставить свои догадки при себе и не предпринимать ничего. Конкретной целью его командировки являлось широкое внедрение реактивной техники в ВВС НОАК, но по всему выходило, что ему, вместе с этим самым китайцем на пару, придется, по сути, организовывать все авиационное обеспечение предстоящей операции в Корее. И подготовку, и создание структур, и непосредственное боевое руководство.
Прикидывая, что и в каких объемах подтягивается к месту предстоящих событий, впору было перепугаться. Волосы вставали дыбом. Когда растущее напряжение прорвется настоящими боями, они, по всему, обернутся страшной бойней. Кроме того, знающего человека не могла не смутить необычайная сложность предстоящего сражения: море, горы, флот, авиация, сухопутные силы, которые и сами по себе ведут очень сложную кампанию, уже обещали неуправляемый и непредсказуемый рисунок сражения. Но, как будто этого мало, поверх накладывалась высокая вероятность массового применения новых, толком не освоенных систем вооружения. Это было почти неизбежно и значительно усиливало неопределенность ситуации. А когда он увидел, как летает здешний массовый пилот, терзавшие его смутные сомнения переросли в убежденность: переучить этих людей на реактивные машины в отведенные сроки нельзя. Придется привлекать какое-то количество своих, хотя бы на первое время, хотя бы только для нужд ПВО.
– Я никогда не ожидал, что нам передадут столько реактивной техники.
– Нет, ничего удивительного. Старых, добрых "бесов" в свое время наклепали как следует, а вот теперь списывают, почитай, новые машины. Все! Выпуск прекращен. Заводы гонят принципиально новую технику. ПВО вдоль границ уже перевели на сверхзвуковые перехватчики, но фронтовые машины тоже сменят. "Ла" попросту мал для нового борта и вооружения и, откровенно говоря, уж больно убогая у него дальность.