Гномка в помощь, или Ося из Ллося
Шрифт:
— Нет, — прохрипел он и закашлялся.
— А может… — начала воодушевленно. Все же воды, набранной на всякий случай, с лихвой хватит на ванну. И если граф подождет, то я нагрею ее натопителем и печку разожгу. Но досказать я ничего не успела, маг рявкнул:
— Нет, я сказал!
— Ах, так?! — я к нему со всей душой, а он… — Ваше право!
Потушила свет и с головой накрылась одеялом, не обращая внимания ни на его кряхтение, ни на ругань, ни на зов, который он таки подал, не сумев проползти куда хотел.
— Ося? Ося, ты спишь? О-о-ось, когда ты уснуть успела?
Молчу.
— Ося,
Молчу усиленно.
— А ты его мыла, я же чувствую, что в кузне стало намного чище и уютнее… Ну, Ося? — позвал он громче.
— Чего вам?
— Прости, — выдохнул покаянно и замолчал.
— И все? Кто так извинения просит? Вам что же, больше нечего сказать?
— Есть. Дверь открой. Я до ручки не дотягиваюсь…
— Точно задохлик, — буркнула сердито и поднялась.
Дверь открыла, пропустила мага в закуток, закрыла. Дождалась, пока закончит, и по зову открыла ещё раз. Проследила за тем, как Регген ползком преодолевает расстояние до подстолья и, растянувшись на тюфяке, мгновенно засыпает. И так три раза до заветных двенадцати часов — наступления обеда в Верхней Академии Мастеров, где бедных студентов голодом морят, а активных замораживают.
Надевая перчатки и чепец, я в очередной раз осмотрела кузню. Еду и сменную одежду для Реггена оставила на ящике, чтоб дотянулся, ручку на двери в закуток заблокировала, чтоб не захлопывалась, корзинку с пирожками собрала, мелочь на сдачу взяла, оделась и обулась по погоде. Пожелала себе доброй торговли и пошла.
Портал близ гостиницы «Кромвеля» открылся в значительном удалении от ворот академии — на небольшой площади, где мирно ютились три мастерские с деталями, механизмами и магическими реагентами, сама гостиница, книжный магазин, а еще фонтан со скамеечками вокруг него. И ни одной торговой точки с едой, что несказанно радовало. Нет конкуренции — нет проблем. Сбросив капюшон нового пальто, подбитого добротным серым мехом, поправив чепец и разгладив складочки на белых перчатках, я приготовилась ждать. И чуть не замерзла в этом ожидании!
За целый час никто, ни одна живая душа не вышла из ворот академии, чтобы увидеть меня, купить пирожков, ну или хотя бы войти в одну из мастерских на площади. Да даже в гостиницу никто не сбежал и по дороге не приехал. Полное безмолвие и снег, рассыпающийся мелкой крупкой.
— Что ж за гадство-то такое! — возмутилась я и вернулась в поместье. Постояла пять минут в тепле и потянулась к следующему порталу, верно рассудив, что в библиотеку на перерывах студенты все-таки ходят.
И вновь провал. Библиотеку и рядом стоящие с ней кафе никто из голодных студентов не посетил, остальные же, будучи горожанами столичными и сытыми, проходили мимо, в упор не замечая. Подумалось, что лобастый перед исчезновением сделал невидимой и меня. Но короткий эксперимент с прохожими подтвердил, что меня таки видят и слышат, но купить ничего не хотят. И только стражи порядка приостановились. Перестав голосить «Пирожки капустные, румяные и вкусные!», я прошмыгнула к порталу и скрылась в кузне, чтоб перевести дыхание.
Два часа блуждания на морозе — и ни одной медяшки в кошельке, обидно! Но еще не досадно. Первое дело я начинала в худших условиях, и полгода продержалась, пока отец мою лавочку
Два часа ждала, надеялась, что вот сейчас они голодные пойдут назад, а вместе с ними пойдет торговля. Но нет! С наступлением сумерек двери в церковь закрылись, так никого и не выпустив.
— Да что ж за день-то такой! Один не очнулся, второй не явился, третьи не продались, — и в каждом слове столько злости на всех и вся, что шла я, никого и ничего не замечая.
И дошла до знакомой площади с фонтаном и скамейками перед гостиницей «Кромвеля». Тут было все так же тихо, пусто, снежно. Мороз отступил, и теперь уже крупные снежинки спускались с небес, что бы превратить столицу в сказку. И вспомнился мне обряд, улучшающий торговлю — бредовый и сказочный вместе с тем. Нужно первому встречному за бесценок, а лучше задаром, отдать весь товар. Обычай зверский, особенно для гномов, но говорят, что действенный. Правда, не уточняют, избавляет он от неудачи или от самого товара.
Я прошла к фонтану, села на его бортик лицом к городу, спиной к академии, чтоб ее не видеть, не слышать и не думать о том, что мои ожидания она нагло обманула. Задумалась о своей невезучести в торговых делах. Прошел час, а может, и меньше, над столицей сгустились сумерки, зажглись фонари и витрины, мороз усилился и, кажется, пленил не только застывшие в снегу деревья, но и меня.
— Кхм-кхм, добрый вечер, — кто-то с голосом мужским и добродушным присел рядом со мной.
— Не совсем добрый, — отозвалась я и шмыгнула носом. По-хорошему, надо бы в поместье вернуться и выпить чего-нибудь от простуды или от той же досады. Но что-то совсем неохота идти.
— У меня тоже не добрый, — судя по тени, кивнул прохожий. — Хотел вот прийти к любимому фонтану и набраться умиротворения, а тут занято.
— Где? — я подняла глаза, оглядывая скамейки. Мужик ошибся, тут все так же никого. Ни одного покупателя. — Шутить изволите? Мест полно.
— Но мое любимое место занято. Вы сидите на нем, — вкрадчиво сообщили мне.
— Жаль.
— Очень! Не хотите уступить?
— Еще чего? — усмехнулась невесело. — Я вам нагретое место, а вы мне придавленный снег. Нет, так не пойдет.
— А так? — незнакомец махнул рукой, и весь фонтан мгновенно оттаял, нагрелся так, что вверх поднялся парок.
— А так вы мне плащ сожгли и корзинку подпалили, — усмехнулась я и пересела.
— Ошибаетесь, я был аккуратен, — мужик, маг который, пересел на свое любимое место, удовлетворенно вздохнул. Затем еще раз и куда более медленно и заинтересованно что ли. — Чем это пахнет?
— Неудачей.
— А мне кажется выпечкой, домашней… с капустной начинкой, я прав? — принюхался он и задержал дыхание. — Пирожки-и-и или целый пирог! Жизнь отдал бы за один такой.