Гномка в помощь, или Ося из Ллося

Ардмир Мари

— Я этого не подпишу.

— Будешь уволена, — с широкой улыбкой ответил он и вкрадчиво продолжил: — Капитан Клир, вы согласились на кураторство и получили назначение, а значит, переходите в мой отдел, в мое подчинение… на моих условиях.

— На ваших?! — воскликнула она.

— Конечно. В уставе кураторов черным по белому прописано, что к каждому одержимому нужен особый подход, согласованный с главой контроля, — страж щелкнул пальцами и из воздуха

выудил документ листов так на тридцать. — Как видите, я ответственный одержимый, все свои предпочтения уже написал и согласовал… — Документ лег на стол. — Подписывайте.

Ответом ему был разряд, уничтоживший бумаги, и голос с чуть заметной дрожью:

— В настоящий момент обязанности главы контроля исполняет герцогиня Леройская. Все что необходимо по вашему случаю, мы обсудим. А это… — она запнулась, когда он выудил еще один документ, — подписано вами!

— Конечно, мной. Я занимаю пост главы последние двадцать минут, — поверх документа лег лист с вензелем отдела, генеральской печатью и тремя подписями.

Покачнувшейся Иде они показались чем-то ужасным и невероятным. Она бросила в документ разом три мощных красных разряда, но ни один его не поджег.

— Подлинник… — долетел до нас ее шепот, а следом громкий упрек: — И вы согласились?! — она обернулась к герцогине, и та нехотя выглянула из-за своего укрытия.

— Я нечаянно… — пролепетала Леройская. — Мой дорогой племянник вручил мне подарок… И дал на подпись документ о получении. Я не заметила подлога.

— Хочу заметить, что на бланке была иллюзия, — пришел ей на помощь секретарь.

— Прекрасного исполнения, — поддержал Мар, — я поздно ее заметил.

— Благодарю, — вновь утвержденный на пост глава контроля изобразил церемониальный поклон. — Принятие достоинств так приятно, — разогнулся, расправил плечи и с ухмылкой сообщил: — Ваш ход, капитан.

— Будь ты проклят! — прошипела она и поставила подпись. — Довольны?

Она была прекрасна, словно фурия. Глаза горят, зубы стиснуты, грудь часто вздымается. Судя по тому, как Врадор сглотнул, он хотел ее уволить и согласия не ожидал. Однако быстро справился с потрясением.

— Безмерно, — ещё раз сглотнул, прошелся по ней взглядом. — Вы прочитали все пункты?

— Хотите проверить? — прищурилась она. — Сочувствую, но это невозможно. Вам придется подождать до утра. В настоящий момент у меня выходной и бал.

Прощальный кивок, грациозный разворот, от которого у Ургена заходили желваки, приветственная улыбка Реггену и мне, взгляд полный досады — герцогине, и выход. К двери она шла в мундире, чеканя

шаг, расправив плечи, а в коридор шагнула облаченная в синее платье. Поправила изменившуюся прическу и мягкой походкой удалилась в бальный зал. Взглядами ее провожали все, кроме Вардо, он смотрел на меня и, кажется, не видел, как сбежал из кабинета секретарь, как Мар пожелал главе контроля остаться в живых, а герцогиня изъявила желание ознакомиться с документом, который подписала капитан.

— Сведения по каждому одержимому засекречены, — ответил Урген, спрятав документ в папку, а затем и в воздух. — Когда-нибудь я скажу тебе спасибо, тетя, а сейчас… — развел руками, — у меня тоже бал.

— Придержите коней, дорогой племянничек! — отчеканила Леройская. — Мар, помоги ему сесть… У нас будет долгий разговор.

— Пойдем, — Вардо вывел меня из кабинета, плотно закрыл дверь, и на удивленный вопрос «Что случилось?» пояснил: — Урген обставил герцогиню. Она хотела, чтобы главным в тандеме куратор-одержимый была Клир, но теперь главным будет Врадор.

— Почему?

— Потому что он что угодно мог прописать в положении о сотрудничестве, вплоть до деталей одежды, обстановки и темы разговора. Не могу представить, что вынудило Лерги согласиться.

— Наверное, выхода не было, — как у меня в свое время.

Мы отошли от двери с гремящими за ней голосами и направились в бальный зал, где звучала музыка, раздавался смех и средь богатства, магических огней и цветов кружились счастливые пары. Среди них особенно выделялись красноглазая дама в синем платье и мужчина с тонкими шрамами, пересекавшими губы и подбородок. Облаченный в черный костюм, он легко вел взбешенную фурию в танце и криво улыбался своим недобрым мыслям.

— А разве кто-то выходил из кабинета? — удивилась я.

— Нет, там все еще слышны голоса, — ответил Вардо, внимательно следя за парой. Улыбнулся и прошептал: — Так и быть… для тренировки я понянчусь с их детьми. Но учти, моя Злося, я считаю дни.

— С этого момента? — уточнила на всякий случай.

— С самой первой встречи.

Наклонившись, он поцеловал меня в плечо и с дразнящей улыбкой отстранился. Затаив дыхание, я смотрела на него, купалась в золоте нежного взгляда и млела. От счастья, от полноты каждого мгновения рядом с ним.

— Вардо?

— Что, Ося?

— Знаешь, я раньше не смела признаться, боялась, что ошибусь, но… кажется… — мой голос сорвался, осип. — Кажется, я тебя люблю.

Он улыбнулся.

— А я тебя точно.