Гномка в помощь, или Ося из Ллося

Ардмир Мари

Зря он меня по имени назвал, у охотников слух хороший.

— Суоко? Да, зна-а-аю, — ответила я, краем глаза кося на родных. И точно, отец остался внизу, а вот брат поспешил подняться сюда. — Что ж, спасибо большое за ответ, мы пошли.

— Но, Осока, вам разве не нужна мука? — удивился Дро, и повторил мои же слова. — Пять или шесть мешков мелкого помола и двойного просева.

— Нужна, — кивнул задохлик. — И каковы будут ваши предложения?

— Да как бы не очень, — попыталась я отговориться, думая о том, что между встречей

с родней и тройной переплатой за столичную муку я выберу третье — сбегу.

— У моей сестры есть небольшой личный запас, и если вам будет угодно… то без надбавки по рыночным ценам. Три серебрушки за мешок.

— Ося, сколько на рынке? — спросил егген. И правильно сделал, с полугномами нужен глаз да глаз и торг, причем открытый. Иначе заведут в подвал, заставят погрузить мешки на тележку, поднять на поверхность и там уже огорошат небывалым процентом за бережное хранение.

— Две серебрушки и семьдесят пять медяшек. И давайте уже пойдем…

— Двадцать пять медяшек за подъем из подвала, — объяснил нам староста и не сдвинулся с места.

— Десять, и за все мешки, — пусть я сбежать хочу, но обобрать себя не позволю.

— Да это грабеж средь бела дня! — всплеснул Дро руками. — У торговцев склады, у нас же подвал. Ранее работал подъемник, а теперь все приходится поднимать на своем горбу.

— В таком случае я сам подниму.

— Не с вашим ростом… Лучше мы.

— Не за такие деньги, — воспротивилась гномка внутри меня.

— Тогда я подъемник починю, — решил задохлик, чтоб я не торговалась два часа. — Где дом вашей сестры?

— У нас общий! Пройдемте.

Наконец-то мы уходим! Схватила Реггена за руку, повела…

— Ося, стой на месте! Я знаю, это ты.

— И что, что я? — ответила, не останавливаясь. Окликни меня отец, я бы подчинилась, а младшего брата можно и ослушаться.

— А то, что ты с ума сошла! Сбежала, понимаешь ли, в город, одна. Без помощи, без защиты! — голос и шаги Резака Степного неумолимо приближались.

— А защита — это муж? — спросил Регген, коего я продолжала безрезультатно тянуть.

— Да, — подсказал отошедший от нас Дро. Староста деревеньки Тминь явно забавлялся. Он-то пусть и полугном, но своих дочерей растил без гнета предгорных традиций, за что был ими безмерно любим. Вот и его Суоко работает где хочет, а не где скажут. Да и замуж не спешит, а ведь она старше меня года этак на три.

— Муж? — Вскинув голову, я встретила хмурый взгляд брата. — И куда бы я с новым ярмом уехала? Ответ простой — никуда.

— Ну, — начал езак, заложив большие пальцы рук за край ремня. Верный признак тяжелых дум, называется, чего б солгать правдиво. — Ну, ты бы хоть на Рябых не работала! — нашел он оправдание.

— Ага, пахала бы на вотчине отца вплоть до следующего выгодного свата.

— И что плохого? — возмутился добрый братец. И правильно, ему по душе полы стелить, а вот мне надоело еще в пятнадцать лет.

— Ну что ты, ничего! — вспылила я.

— Вот

и славно, — сарказм он пропустил, сосредоточился на главном: — Пошли!

Не успела я слова сказать, как Резак Степной схватил меня за руку и дернул, отрывая от провожатого. На что задохлик ответил еще более резким рывком и рыком. Я не увидела ни его разворота, ни движения руки. Я не представляла, что он может двигаться так… неуловимо, молниеносно, непостижимо. Невероятно. Дро тихо помянул буйных одержимых, а брат мой ошарашено уставился на мага. При его-то росте и весе, Резаку еще ни разу не приходилось висеть схваченным за шкирку в полуметре от земли.

Вот тебе и задохлик.

— Убери от нее свои руки, — едва ли не по слогам процедил чуть взбешенный Регген. Глаза горят, ноздри хищно раздуты, плечи напряжены. Еще чуть-чуть и клыки полезут, а за ними когти и шкура с хвостом.

— Э-э-э, Ося, — протянул младший Степной с подозрением вглядываясь в перекошенное маговское лицо, — а это кто?

И вот же мелкая гадость, обращается не к графу, а ко мне, чтоб лишний раз показать, что бесправным заступникам здесь не рады. Ибо быть мне защитой может только отец, брат и…

— А я ее му… — начал Регген, даже не представляя, во что вляпается, если произнесет дурное слово «муж».

— Мучимый бешенством работодатель, — моментально перебила я. За что получила суровый взгляд от одержимого мага, а не взбешенного. Хотя, это как посмотреть. Вот сейчас он очень даже не в себе. — А мы тут за мукой шли, — напомнила как бы между делом, — и нам надо спешить.

Но меня, как и прежде, не слышат.

— Так он тот самый, о котором свекровь твоя Рябая без умолку трещит? Новый муж — полутруп из гроба!

— В каком смысле — из гроба? — не поняла я. Задохлик в прошлую нашу вылазку, может, и выглядел плохо, но не настолько же.

— Да уж, действительно? — процедил злющий маг.

— Дохлый! — радостно начал Резак, и куда более мирно добавил: — На вид дохлый.

И правильно, что ещё он мог сказать, если Регген до сих пор легко удерживал его на весу. К такому кто угодно проникнется уважением. Кто угодно, но не младший Степной, потянувшийся проверить наличие уз между мной и графом. Понятное дело, ничего на маговском предплечье не нашел, и вспылил:

— А где его брачный браслет? По традициям народа предгорья, вы должны были…

— Ллось лежит среди холмов, — напомнилл Регген и вернулся к первоначальной теме. — А теперь отпусти Осю.

— Но дальше-то горы, — воспротивился езак. — И если нет браслетов, то любые притязания на Осю вне закона.

— Да неужели?!

Подавшись вперед, граф-оружейник увеличился в плечах, стал выше и мощней, оскалился. Ох, зря он это сделал у брата та же привычка, что и у меня. Чуть что — стучать по звериным мордам. Вот и сейчас младший Степной порыва не удержал, отпустил меня и таки врезал. Раздался хруст, а за ним и вопль на высокой ноте: