Гномка в помощь, или Ося из Ллося
Шрифт:
— Давай поручим ему вынести мусор, — предложил негромко. — Многоуважаемый разомнется, мы отдохнем от его похвальбы. Как думаешь, он справится?
— Я со всем справлюсь, — ответил глава контроля и подмигнул мне, — я все делаю на высшем уровне, Ося.
— Мусор? — Занятая мыслями о торговле, я не особо прислушивалась к гостю, и сейчас не понимала, отчего Регген злится. — Не думаю, что это хорошая идея…
— Осока, вы сомневаетесь в моих силах? Немыслимо, — меня поняли превратно и оскорбились. — Что вынести? Откуда?
— Весь
И не успела я напомнить, что кузня — единственное безопасное место в поместье, глава контроля уже скрылся за дверью, а задохлик в закутке. Вышел он оттуда, вытирая руки полотенцем, отодвинул меня от стола, засучил рукава и взялся за шинкование капусты. Споро, легко, с улыбкой, которая нет-нет и расползалась на лице коварным оскалом, подсвечивая глаза, добавляя энергичности в движения.
В коридоре тем временем раздался шорох, звук падения чего-то тяжелого, треск ломаемых досок, затем тихий рык и звон стекла. Снова треск куда более громкий, следом грохот, лязг и глухой звук удара чего-то деревянного обо что-то каменное. Определенно, крушить хлам стражу давалось лучше, чем мыть или скрести полы. Жаль, из всех обитателей поместья оценить его порыв могла лишь я.
Не прошло и трех минут, в коридоре наступила короткая предгрозовая тишина, а вслед за ней раскат.
— Куда?! — прогремел Врадор, обращаясь, видимо, к паукам, нетерпящим попрания «порядка». — Куда потащили? Поставили… Я сказал «поставили»! — Треск магического разряда придал весомости его словам.
Раздался грохот, затем расстроенное «пиу…», которое тут же поддержали хоровым:
— Пиу-пип!
— Поставили где взяли! — не унимался страж, даже не представляя, что его ожидает. — Я сказал не здесь, а там.
— Пиу-пи.
— Ипи-пиу!
— Нет, я… — тут глава контроля запнулся, помолчал немного и удивленно вопросил: — Вы что, голосуете?.. Точно, голосуете.
— Регген, спасайте, — посоветовала я занятому капустой магу.
— Рано.
— Если поторопитесь, успеете отбить Врадора у пауков.
— Вряд ли это нам поможет. У.В. не изменится, пока его в гроб не положишь.
— Но хоть не заболеет. Учтите, если вы меня к нему не подпустите, то сами будете поить, кормить и обтирать.
— А что будет, если заболею я? — поинтересовался егген, перестав шинковать.
— Странный вопрос, граф. Я не видела вас здоровым, — ответила с улыбкой, но он погрустнел. — Так вы спасете вашего куратора-враче-адвоката или нет?
— Нет! — Ссыпал капусту в сковородку, и на мое недоумение охотно пояснил: — Видишь ли, Ося, по данным отдела контроля, мой куратор нынче в отпуске. Отдыхает в дорогом номере дорогой гостиницы вместе с моей дорогой невестой. — Он взмахнул лопаткой и наигранно скривился: — Можно сказать, любимую женщину увел.
Надо же, как его зацепило!
— Регген, ваша любимая
В это самое мгновение за дверью кузни знакомый тонкий голосок мелкого коммандера озвучил веское: «Пиуп!». И поместье погрузилось в зловещую тишину, по глупости прерванную будущей жертвой террора.
— Как, уже решили? Так быстро? — смешок у Врадора вышел отвратительно ехидным. Пауки перестали выжидать и показали магу боевую форму. — А-а-а, вашу ж ма…
Окончание я не услышала, ибо голос стража стал удаляться под топот многочисленных тяжелых лап и напутственное «Пи!». Грохот входной двери возвестил об отбытии стража, а ругань — о его задержке на пороге.
— егген?
— Рано.
— Вот же, мститель! — буркнула сердито и направилась к окну, чтоб подсказать изгнаннику, как вернуться. Но стоило распахнуть тяжелую створку, и Врадор, вышедший из-за угла, вдруг решительно направился обратно.
— Эгей, постойте! — попыталась я его вразумить, высунулась дальше, набрала воздуха полную грудь, но поздно. — Стоять! Да куда же он пошел? — воскликнула в сердцах.
— К потайному спуску в подвал, — меня аккуратно сняли с подоконника, поставили на пол и уверенно закрыли створку. — Не стоит беспокоиться, сейчас его вернут.
— Вниз пошел?! К слизням на охраняемую территорию… Да его же убьют!
И в подтверждение моих слов где-то далеко под поместьем раздались несколько глухих ударов и едва уловимая ругань, а затем пронзительно тонкий свист и гул многочисленных перекатов по каменному полу. Жуткий звук, как во время обвала на горной дороге. Когда сотни валунов срываются вниз, круша и сметая все на своем пути.
С тревогой посмотрела на графа, он ответил мне абсолютно спокойным, непробиваемым взглядом. Ух, треснуть бы его и призвать лобастика, но боюсь, щенок слишком мал и сам попадет под раздачу. А гул внизу не просто усилился, он нарастал, становился многократно громче, ритмичнее, ближе.
— Так вы не вмешаетесь? — уточнила, прикидывая, сколько морковки имеется на откуп и сколько картошки придется в довесок пообещать.
— Я жду, — ответил Регген и усадил меня в кресло, — и тебе советую то же самое.
— Да чего ждать то?! — всплеснула я руками. И словно бы по знаку свыше кузня наполнилась тихим дребезжанием, а затем и тревожным звоном.
— Этого, — ответил зловредный маг и поспешил к двери.
Полотно подернулось дрожащим серебром портала и почти сразу же шевелящейся тьмой. Они шипела, рвалась на лоскуты и снова собиралась, злилась, как живое существо, почти рычала. А затем вдруг лопнула и разошлась, как огромная звериная пасть, чтобы вытолкнуть из своих глубин мокрого, пожеванного Врадора. Увязший в слизи и паутине, он представлял собой жуткую картину «Обитатели поместья и их произвол».