Гномка в помощь, или Ося из Ллося
Шрифт:
— Мы.
— Имена? — продолжил настаивать фей.
— Ося из Ллося и Радия Окрад, герцогиня Леройская.
— Кто?!
Взглядом указала на утирающую нос мадам. Самопровозглашенный хранитель подался вперед и чуть не рухнул с молотка, зацепился в последнюю секунду.
— Ты что, слепая? — возопил он, хмуро глядя на меня.
— Откуда подобные выводы? — удивилась знатная дама незнатного вида и вскинула на нахала пронзительный взгляд. — Я герцогиня.
— Как же, верю! — он сдвинул шляпу на бок,
— Что? — герцогиня уронила салфетку. Быть дважды не признанной за час очень и очень досадно.
— Еще и глухая, — сделал неверный вывод фей. Наклонился сильнее и заорал, широко открывая рот: — Я говорю, давно ли ты себя в зеркало видела?
Она не стала переспрашивать, не стала доказывать и укорять. Ловким движением схватила медного негодника за ухо, поднесла к своему лицу и мягким, почти ласковым голосом попросила повторить.
— Ну же, не стесняйтесь, многоуважаемый Дармис ДарМаллиус.
— Оу-у-у! — выдал фей. Поспешно сорвал с головы шляпу и прижал ее к груди. — Простите, Ваше сиятельство, я не специально! Ночь, темно, холод знатный… вот и не признал. А вы в судейской мантии, и ведь от дел судейства отошли давно … И тапочки в заблуждение завели, и… — под ее суровым взглядом он зубами вцепился в шляпу. Пожевал секунды три и этак тоненько: — Дверь отворить?
— И подайте зеркало, будьте добры, — смилостивилась герцогиня.
Фей исчез, дверь со щелчком распахнулась. Зеркало искать не пришлось — огромное, оно располагалось напротив входа и блестело золоченой рамой даже в ночной темноте.
— Свет! — скомандовала Леройская.
Вспыхнули десятки кристаллов в люстрах и канделябрах. Они мгновенно осветили вычурный холл с массой лепнины и золотых вензелей на стенах, бархатом обитые диванчики, мягкие пуфы, мраморный пол и нас со вздрогнувшей старушкой.
— Выключить! — завопила она, хватаясь за сердце. — Он установил защиту от иллюзий! Даже от простых, косметических… — закрыв лицо руками, герцогиня прошептала с надрывом: — Святые угодники! Я… я…
— Вам плохо?
— Нет! — она помолчала. — Я, пожалуй, оставлю вас здесь. И дальше не пойду.
— Вы уверены?
Странно, что женщину, сумевшую уйти из дома без обуви, одежды и белья, вдруг смутила ее небрежная прическа и покрасневшие глаза.
— Аб-ас-абсолютно! И лучше всем забыть, что вы меня здесь видели. Надеюсь, мы поняли друг друга, — я кивнула. — Дармис ДарМаллиус? — позвала она леденящим душу тоном.
— Я слеп, глух и нем, — подтвердил фей и разлетелся на мелкие руны-огоньки.
— В таком случае… — расстроенная герцогиня несколько раз вдохнула-выдохнула, щелкнула пальцами и надменно произнесла: — Мар, заберите меня.
Черный сгусток дыма почти мгновенно оказался рядом. Уплотнился, приобрел форму могучего и рогатого демона, что осклабился
— Неужели вы снизошли до ничтожной охраны? Наконец-то вляпались по самую шляпку… — бравурно начал он и смолк, оторопело глядя на Леройскую. Моргнул пару раз, чуть ехидно улыбнулся. — А вы, собственно, кто?
— Ма-а-ар, — нехорошо протянула герцогиня, — немедленно верните меня домой.
— И все же! — не унимался тот, наслаждаясь триумфом.
Она поджала губы.
— Ося, не могли бы вы воздать ему по заслугам? Дубинкой.
— Той самой, коей вы Ханга отключили? Интересно взглянуть… — демон бросил ироничный взгляд на замахнувшуюся меня. И подернулся тенью. — Стоять! Я все понял. Домой.
— Немедля.
— А она? — кивок в мою сторону. — Учтите, использование скользящего оружия в вашем доме, против вашей охраны — это…
— Это была моя просьба, — уверенно солгала герцогиня Леройская, протянула Мару руку и исчезла вслед за ним, бросив напоследок: — Не забудьте о приглашении, Ося.
19
В дом Ургена Врадора я входила с опаской, приправленной восхищением. Здесь было красиво, дорого и со вкусом обставлено все, каждый метр пространства. Казалось, даже воздушная пустота искрилась благородством, зеркала мерцали претенциозностью, а резные тени лепнины таили тайну в своей глубине. Пол блестел, стены и лестница сверкали, ковры дышали чистотой. В очередной раз ощутила себя здесь лишней и, наверное, разулась бы, не завой в глубине дома щенок.
— Лобастый, ты где?
Перескакивая ступеньки и грозно командуя «свет!», я преодолела четыре пролета и ворвалась в двери, отделявшие хозяйские покои от гостевых.
— Маленький, отзовись!
— У-у-у-у! — раздалось справа, и почти сразу же растерянное: — Мау!
Свернула, толкнула дверь и, проскочив темный кабинет, остановилась возле портрета Врадора в полный рост. Не потому, что глава контроля был на нем особенно хорош, а потому, что за ним раздавался невнятный бубнеж и звуки копошения.
— Тайник за портретом? Надо же, какой умный, — покачала головой и подумала о том, что идти напрямик глупо. Двое уже пошли, не хватало еще, чтоб я оказалась третьей. — И что делать? Лезть через окно, искать другие двери…
— Ося? — послышалось глухое из-за портрета. — Ося, это ты?.. Или очередная галлюцинация, — голос Реггена был надтреснутым.
— Тебе снова кажется, — ответил ему Врадор сдавленно. — А меня снова мутит…
— Я здесь! — крикнула задорно, чтоб перестали отчаиваться, и очень удивилась слаженному приказу: «Не входи!». Еще чего! Я за ними пришла сквозь дом герцогини, лес и ресторацию, а они — не входи… — Скажите еще: «Не лезь не в свое дело, гномка» или «Портрет побереги»!
— А что с портретом? — спросил с заминкой страж.