Гнозис. Чужестранец

Элейский Иван

Откровенно говоря, Платону не хотелось тащить Игоря сюда, но тот настоял, чтобы его посвятили во все детали. Большую часть пути Платону пришлось выслушивать его нотации на тему проникновения в дома богатых торговцев.

— Я могу предложить решение. Уезжайте из города. Арриан делает, что вздумается, но он действительно держит слово. Главная его слабость. Пока вы за пределами Псайкры, никакая опасность вам не угрожает.

— Дороговато выходит оказывать вам услуги, — сказала Амалзия.

Голос девушки был скорее

печальным, чем злым. Платон начинал подумывать, что последние неудачи могли сломать её. Он ещё до этого опытался заговорить с ней о том, что произошло на арене, но она просто отмахнулась.

— Я заплачу, — мрачно ответил Кир. — К тому же Садиатт скоро выйдет на свободу…

— Выйдет на свободу? — прервала его Амалзия.

Кир с Платоном переглянулись.

— А вы как думали? — усмехнулся генерал. — На свободе он мне полезней. Я знаю, чем его шантажировать, знаю его секреты. Между сотрудничеством и смертью выбор даже более простой, чем между предательством и смертью.

— Я понимаю, — ответил Платон. — Мои партнеры тоже поймут. Но их работа связана с этим городом и такое изгнание может оказаться равноценно смерти.

— Ты преувеличиваешь, — ответил Кир. — Но тем не менее. Когда Садиатт выйдет на свободу, я смогу контролировать Совет. Кое-где придется еще надавить, кого-то потребует подкупить, но он был главной проблемой. Я уверен, что через некоторое время я смогу разобраться с Аррианом. Так или иначе. Тогда вы сможете безопасно вернуться в город.

Игорь присвистнул.

— А у вас имперские амбиции.

— Делаю, что могу, для своей отчизны, — улыбнулся Кир.

Лицемерно. Не был ли прав Садиатт, когда говорил, что Кир ещё опаснее, чем он? Но теперь уже поздно менять сторону.

— Вам заплатят. Шесть талантов будет достаточно? Помимо этого, я передам патрулям, чтобы вам оказывали всяческую поддержку и содействие как в пути, так и при возвращении обратно. Если вам требуются еда, вода, материалы, даже повозки — вас снабдят всем необходимым.

Амалзия кивнула.

— Это справедливо. Если вы сдержите обещание и мы сможем вернуться. Но если нет, — он прикрыла глаза. — То мы найдём способ отомстить.

— Терять-то нам нечего, — добавил Игорь.

Кир снова склонился над письмом.

— Всегда есть, что терять, — тихо произнёс он, но услышал его только Платон.

***

Когда они вернулись в таверну, части караванщиков не было. Амалзия отошла переговорить с Гиппархом, пока Платон с Игорем устроились поесть.

— Зачем ты вообще в это влез? — спросил Игорь. — Ради денег?

Платон помотал головой.

— Думал, есть шанс помочь людям. Кир всё очень грамотно разложил.

— Кир твой такой же балабол, как и остальные.

— Знаешь, а я ему верю, — Платон поднял голову и посмотрел в холодные, много повидавшие глаза. — Как бы он себя не вёл, сложно отрицать, что город в упадке,

живет за счёт торговли, полон коллаборационистов и шпионов, а когда начнётся война, он падёт.

— Падёт и падёт. Тебе какое дело?

Платон опустил глаза, помешал жидкое рагу в тарелке. Потом откинулся назад и начал.

— Игорь, вот ты кем был раньше?

— Неважно. Кем только ни был.

— Ну а я ездил по разным странам, развороченным войнами и эпидемиями, и пытался сделать жизнь людей там чуть лучше. Потратить гроши, которыми от совести откупаются богатеи, на полезное дело. Москитные сетки, еда, лекарства, образование. Это непростая работа, Игорь, когда ты каждый день видишь обычных людей, таких же как я и ты.

Платон вздохнул.

— А потом эти люди умирают. От голода, от шальной пули, от столбняка, от паразитов. В России даже кошкам паразитов травят, а там люди мрут от аскаридоза и чесотки, хотя лечение копейки стоит. Ты этого не видел, как я полагаю. Почти никто не видит и не думает. Но если видел однажды, то уже не забудешь.

Игорь внимательно слушал. Выражение лица спокойное, глаза ничего не выражают. Точь-в-точь как когда их схватил Арриан.

— Мы все можем жить лучше. Есть досыта, одеваться удобно. Не пить разбавленное вино, — он взял в руку и покачал кубок, — потому что попив воды рискуешь обосраться. Не бояться, что зарежут в переулке или в еду подсыплют яд. Ты должен помнить, что такое бывает. Для этого не нужно много. Просто… разумный подход. Чуть больше организации, чуть больше ответственности. Поэтому я делаю это. Потому что могу и потому что мне хреново от знания, что кого-то зарубят топором непонятно за что.

— Я тебя услышал, — ответил Игорь, — но…

Его прервал громкий голос Амалзии, объявивший, что завтра они отправляются в путь. С соседних столов раздались радостные восклицания.

— Пир!

— Радость и страх!

Платон, приподняв брови, посмотрел на Игоря.

— Вечером все здесь напьются как свиньи, словно бы прощаясь с жизнью. И мы с тобой тоже, видимо, — пояснил тот.

***

Таверна наполнилась шумом и потом. Внутрь набились не только караванщики, но и какие-то их друзья и знакомые, а Гиппарх едва успевал подавать еду и напитки, даже с учетом того, что он арендовал сегодня на вечер двух молоденьких рабынь для помощи с гостями.

— Платон!

Обернувшись он увидел широко улыбающегося Лаза. Мужчины обнялись, сели за стол.

— Ты где пропадал? Последние несколько дней тебя не видел вообще, — сказал Платон.

— А, да так, к сестре ездил, — Лаз погладил свою короткую бородку, — она живет в половине дня пути отсюда, несколько лет назад вышла замуж за мелкого землевладельца. Вот я и заезжал погостить.

— И как у неё дела?

Лаз повертел головой, словно бы боялся, что кто-то услышит, потом сказал: