Гоблин. Племя
Шрифт:
Прищурив глаза и напрягшись, он ощутил как глаза за пару мгновений перестроились. Их затопила тьма, делавшая всё темнее, бесцветнее, но…четче. Появилась и странная сетка на окружающем. На открытом пространстве зрение заработало совсем иначе, нежели внутри жилища матери.
Теперь всё, что находилось вблизи виделось размытым, зато дальние предметы он мог рассмотреть во всех подробностях. Пришлось раз десять-двадцать напрягать зрение и прищуриваться, прежде чем удалось сфокусировать “нормальный” взгляд, способный видеть всё вокруг без размытий.
Немного погодя,
Вновь пришлось удерживать некое усредненное состояние. Как только это получилось, гоблиненок смог выдохнуть и…прищуриться. Первой целью он выбрал ящера, застывшего на камне шагах в трехстах. Едва Зур”дах напряг глаза – и он как будто оказался прямо перед ящером: совершенно неожиданно он смог рассмотреть царапины, ранки, выбитые чешуйки, грязь и пыль.
– Невероятно… – выдохнул он.
О том, что подобным зрением обладают Охотники, или их дети, Зур”дах не слышал. Хотя, ведь никакой боевой пользы подобные способности не несли, чего тогда о них говорить?
Сетка, разделяющая пространство перед ним на равные части, мешала. Поначалу очень сильно. Но чем лучше у Зур”даха получалось контролировать глаза, тем более полупрозрачной и незаметной она становилась.
Еще полчаса такого активного использования – и глаза начали гореть и чесаться, будто туда песку насыпали. Гоблиненок закрыл глаза и стало сразу легче, но одновременно с этим он вдруг понял, в чем эта сетка может ему помочь. В рисовании.
Отдохнув, он нашел подходящие для рисования камни и провел первые линии. Поначалу возникало неудобство, когда он присматривался к тому, что хотел нарисовать, но скоро он приловчился поглядывать и на объект рисования, и на то, что получалось. Это было одновременно и тренировкой нового зрения, потому что постоянно приходилось менять дальний фокус на ближний. Однако сейчас Зур”даху это нравилось. Потому что рисунок получался на порядок лучше тех, что он рисовал до.
А потом он вообще отпустил процесс на самотек – если раньше он постоянно поглядывал на то, что получалось, то теперь он был сосредоточен исключительно на самом взгляде и ни на чем другом. Он смотрел – а рука интуитивно выводила рисунок.
Находясь в таком состоянии, он вдруг понял, что кое-что изменилось: кроме расчерченных прямоугольников от ящера, на которого он смотрел, теперь шли пересекающие пространство насквозь горизонтальные линии, из каждой точки существа. Как он ни поворачивал голову, линии следовали за ним. Это заставило его застыть и по новому посмотреть на ящера, и он вдруг инстинктивно понял что такое объем и как его изобразить. Еще недавно его рисунки были плоскими, теперь же…
Он наклонял голову вправо, влево, вбок, – присматривался, – линии, соответственно его повороту головы, чуть изменяли положение. Но всё равно шли от каждой из граней ящера.
Он вернулся к нормальному зрению и посмотрел на рисунок еще раз.Стер
Получалось все лучше и лучше. Линии стали точнее, однако в этот раз он поставил себе задачу передать именно объем.
Время шло, а пространство пола вокруг него покрывалось изображениями ящеров – почувствовав прорыв в любимом занятии он не мог остановиться. Но пришлось…Когда глаза сильно закололо. Зур”дах потер их и немного полегчало, но он и так понял – на сегодня хватит. Ящер, которого он рисовал, уже уполз на другой камень, а другие его собратья разбрелись по краю пещеры.
А теперь, – вдруг подумал Зур”дах, — Я стал хоть немного сильнее и быстрее? Теперь я смогу дать Саркху отпор?
Гоблиненок посмотрел на замазанную татуировку. Да, он конечно помнил и знал, что Саркх прошел три таких ритуала Поглощения, а он всего лишь один, но… разница ведь не должна быть теперь такой большой?
****
Шамира сидела взбешенная до предела. Ситуация с Айрой перешла все возможные пределы. Вернее, это Ксорх перешел все мыслимые границы дозволенного. Ладно! Она давно смирилась с тем, что он трахает эту суку, на это она не в силах повлиять. Но то, что он сделал сейчас… Ксорх отдал ей ядро! ЯДРО! Это собственность рода, семьи!
– Он не имел никакого права, – вспылила Шамира, – Ядра не должны раздаваться чужим выродкам.
Конечно, Шамира не имела права ни смотреть, ни считать, ни трогать ядра – это ведь была половина жилища мужа, но удержаться было выше ее сил. Поэтому она знала каждое ядрышко наперечет. И сразу заметила пропажу.
– Думал, я не замечу? – Заметила! И знаю, что ты понес его “ей” и ее выродку. – шипела, словно змея, она.
Шамира сплюнула, сжав руку до боли в кулак. Звонко хрустнули костяшки.
Ничего, – подумала она, — Эта тварь получит свое, за всё! На нее больше Ксорх ни разу не посмотрит!
Шамира окинула себя оценивающим взглядом и скривилась. Да, выглядела она отвратительно – а как иначе, когда ты каждый год рожаешь по выводку? Попробовала бы эта сука так рожать – от ее красоты ничего бы не осталось. Была бы как бочка, и от ее точеной фигурки не осталось бы и следа, а лицо бы располнело как кусок жирной вонючей задницы.
– Сегодня тебе придет конец, Айра, – выплюнула с ненавистью она.
Перед ней лежала небольшая каменная коробочка, в которой ползали суруты – небольшие, с фалангу пальца, черви. Ядовитые, опасные, и обожающие жрать живую плоть. Любую плоть.
Конечно, лично Шамира мстить этой суке не будет. Для этого хватало других, ненавидящих ее зур.
Вот и сейчас, к ней должна была прийти эта толстая зура, которая и воспользуется сурутами. В том, что эта толстая, но ловкая самка сумеет скрутить маленькую и тонкую Айру, она ни капельки не сомневалась.