Гоблины: Жребий брошен. Сизифов труд. Пиррова победа (сборник)

Константинов Андрей Дмитриевич

– Вот видишь! А говоришь – не могу! – восхитился Олег Семёнович. – «Кадры – надрыв»! Красиво, свежо, смело… Всё, будем считать, мы с тобой договорились. Жду от тебя первый, рабочий, вариант… – замполич полистал перекидной календарь, – скажем, к следующей среде. И учти, Шевченко, если стихотворение будет опубликовано, есть шанс получить небольшой гонорар.

– Мне бы лучше парочку отгулов. В качестве творческого отпуска, а? – немедля ввязался в торг Тарас.

– Вот как принесешь черновой вариант, тогда и подумаем, –

неопределенно отреагировал на это предложение замполич. – Да-да, входите! – В кабинет замов заглянул возбужденный (или возбужденный?) Коля Лоскутков. – Что у тебя, Николай?

– Прошу прощения. Олег Семёнович, только что звонила Анкудинова.

– Напомни, это кто такая?

– Вера Павловна. Свидетельница по делу маньяка Ерина, помните?

– Да-да, что-то такое припоминаю. И что Анкудинова?

– Плачет. Говорит, у нее только что в «Гостинке» сумку порезали и кошелек украли.

– Это, конечно, очень печальная история, – равнодушно констатировал замполич. – Только мы-то здесь с какого боку?

– У нее в кошельке брелок с КТС хранился, – пояснил Лоскутков.

– Что, опять?! Это ж у нас какой по счету ноги сделал? Третий?

– Четвертый. Но не в этом дело. Понимаете, он работает!

– Кто работает?

– Сигнал от него идет. Вполне себе устойчивый. И именно из района «Гостинки».

– Ничего не понимаю. А ну-ка, пошли!

Замполич поднялся и с самым решительным видом двинул в оперскую. Коля и Тарас, переглянувшись, обреченно последовали за ним. Обреченно, поскольку в своем стремлении «порулить» Кульчицкий был непредсказуем и страшен…

– …Вот, Олег Семёнович, видите? – Лоскутков взглядом показал на электронную карту города, в центре которой статически мигала красная точка. – По-прежнему в районе «Гостинки».

– Интересно-интересно! – пробормотал Кульчицкий и, добавив металла голосу, зычно приказал: – Значит, так, слушай мою команду: Вучетич, Джамалов – на выезд!

– Я, конечно, дико извиняюсь, – весьма нахально отозвался на сей призыв Вучетич, – но вообще-то я сегодня с ночи. И в данный момент у меня законный отсыпной.

– В таком случае что ты делаешь в конторе? Езжай, отсыпайся.

– И рад бы, да не могу. Приказ.

– Какой еще приказ? – Выражение лица Олега Семёновича в данный момент свидетельствовало о крайней степени недовольства.

– Приказ Андрея Ивановича. Через час мы с Натальей и с видеокамерой должны выдвигаться в Парголово. А за неисполнение приказа, сами знаете, что бывает.

– Хорошо, допустим. Тогда…

Замполич обвел глазами комнату.

– Не-не, я тоже не могу! – отчаянно замахал руками Тарас. – У меня тоже приказ. И тоже от Андрея Ивановича. К шести часам подготовить материалы по Ожигину. Для передачи в УБЭП.

– Ну знаете ли!!! – взвился Кульчицкий, охреневший от столь наглого проявления

открытого саботажа.

– Олег Семёнович, давайте я вместо Тараса поеду? – гася страсти, неожиданно для всех предложила Прилепина. – У меня сейчас все равно никакой особой работы нет.

Страдальческое лицо замполича смягчилось:

– Лично я не возражаю. В общем, так: Ольга Николаевна, Ильдар, – срочно выезжайте на «Гостинку» и разберитесь на месте, что там за чудеса происходят. И учтите, брелок хорошо бы отыскать. На этих потерпевших не напасешься. А он, ко всему прочему, денег стоит. Николай, что с сигналом?

– По-прежнему устойчив. Если и перемещается, то лишь в пределах универмага.

– Отлично! – Кульчицкий покровительственно потрепал стажера по плечу. – Приказ: никуда от пульта не отлучаться, будешь ориентировать коллег. Всё, с Богом! Ильдар, ты – старший.

– Благодарю за доверие, – мрачно откликнулся Джамалов.

– Да, как приедете, определитесь на местности и сразу мне отзвонитесь. Ясно?

– Яснее некуда.

– Да, может, вам на всякий случай оружие взять?

– Обойдемся. На кого охотиться-то? Поехали, Ольга.

Джамалов и Прилепина ушли. Олег Семёнович еще какое-то время понаблюдал за огоньком на карте, но тут его снова осенило, и с криком: «При возникновении любой нештатной ситуации докладывать мне лично!» – он бросился догонять наноопергруппу «гоблинов».

– Старик дорвался до помидоров, – усмехнулся Тарас, возвращаясь за компьютер и разворачивая страничку «Вконтакте».

– Чего? – не догнал Лоскутков.

– Я говорю, любит Олег Семёнович постоять у штурвала. Сразу такая стать, такая породистость в осанке. А голос-то, голос! Наполеон! Маршал Жуков! Жириновский!.. А что, Мыкола, согласись, классно я их развел?

– В каком смысле развел?

– Да в таком, что бумагу для ОБЭП я с утра сделал. И даже отправил. Просто мне дико неохота было на «Гостинку» подрываться.

– Ну ты и жучара! – неодобрительно покачал головой Вучетич.

– Просто не люблю я эту Анкудинову, дура она редкостная, – взялся оправдываться Тарас. – И вообще, не хочу на банкет опаздывать. – Шевченко блаженно зажмурился. – Чем больше выпьет комсомолец, тем меньше выпьет хулиган.

– А чего тебя Кульчицкий к себе тягал? Неужто в сексоты вербовал?

– Ой, блин! Лучше не спрашивай. Совсем Семёныч умом тронулся. После курсов своих, психологических, – скривился Шевченко и, неприятно вспомнив про «ответственнейшее» поручение, вполголоса бормоча, попробовал покатать под языком рифмы для торжественной оды: – «Работа их сплошной надрыв – скромнее нету кадровых… Не… Лажа… На службе они постоянно бодры – дел личных на страже стоят здесь кадры… Бобры?.. Добры?.. Во!.. Гаврилу бросили на кадры. Гаврила кадрами рулил… Но большей частию дебил… Тьфу! Идиотство какое-то!..»