Год 2004-й
Шрифт:
Сбросив с себя халат, она стала разглядывать отражение в зеркале шкафа. — Да-а, хороша ты, Маша, да вся наша…
За прошедшие годы Майя еще больше похорошела и расцвела. В свои тридцать один она умудрилась сохранить тело настоящей модели. Девяносто — шестьдесят два — девяносто один. Почти что классика. Идеальные линии фигуры поражали своим совершенством. Но более всего завораживало ее лицо. Модная короткая стрижка оттеняла прекрасный овал лица с темными бездонными глазами. Вообще, в ее чертах присутствовало что-то арабское. Именно такими рисовали принцесс в средневековых сказках тысячи и одной
Выйдя в гостиную, она несколько раз повернулась перед мужем.
— Ну как?
Тот одобрительно смотрел на ее стильный белый костюм.
— Пойдет. Не забывай, что это наше первое официальное появление. Знаешь, сколько народа будет? По всем каналам покажут. Так что надо держать марку.
— Хорошо, будем держать, раз надо. — Она уселась в кресло. Оставалось еще минут десять. — Посидим на дорожку?
Они помолчали.
— Кстати, имей в виду, — муж нерешительно замялся. — В Приволжске будешь ходить с сопровождением. И вообще… лучше поменьше ходить. Мало ли что…
Майя недовольно поморщилась. Ее уже достали эти тайны и намеки.
— Так, Дима. Изволь пожалуйста объясниться, что за дела такие?
— А какие дела?
— А то ты не понимаешь! — Она уже начала сердиться. — Раз уж ты втянул меня во все это, изволь объяснить, что здесь не так. Не надо держать меня за дурочку. Что за проблемы с этими выборами? Почему такой ажиотаж? Чем опасен этот Багицкий? Давай рассказывай, а то никуда не поеду!
Черышев уныло смотрел в пол. Ему очень не хотелось посвящать жену в свои расклады. Но она была слишком умна, чтобы держать ее в неведении. Вот возьмет еще и не поедет!
— Понимаешь, Майечка, тут такое дело… В общем, сам по себе этот дядя никто. Так, марионетка. Весь вопрос в том, кто за ним стоит. И кому все это надо.
— Так, и кому же?
— Да есть один такой, некто Хоршев. Вот он-то и есть настоящий кукловод. Олигарх. Громадные деньги, просто чудовищные. Багицкий — его шестерка, холуй. Полностью повязан, с головы до ног. Впрочем, как и все остальные. Там вообще все давно продано и куплено…
Майя рассеянно поглядывала на мужа. Эти россказни о том, что «все продано и куплено» она слушала уже много лет. Все это давно приелось и было неинтересно. Вот только фамилия, которую он назвал… Когда-то она знала одного Хоршева. Забавно, что их соперником будет его однофамилец.
— Кстати, ты может и слышала об нем. Была такая история, давно еще. Этот супермен в детстве человека убил, одним ударом. Не поделили что-то, он взял и убил. И еще двоих-троих искалечил. Тогда шумная история была. Может, слышала? Хотя ты еще молодая была, газет не читала…
Майя сидела как громом пораженная. Услышанное лавиной обрушилось на нее, захлестнув сознание. Это было просто невероятно, немыслимо! Словно призрак далекого прошлого поднимался из пепла. Перед глазами вновь возникло его лицо с виноватой улыбкой. — «Потом уже наступило…». Она вздохнула. — Так вот какой ты стал, Андрюша Хоршев…
Глава 3
Всю дорогу до самолета она молчала. Муж удивленно и обеспокоенно поглядывал на нее, не понимая причины столь резкой смены настроения. Он никогда не видел ее такой рассеянной и невнимательной. Впрочем, он быстро нашел причину — волнение перед полетом. Успокоившись,
Войдя в салон самолета, Майя сразу же устроилась у окна и попросила ее не беспокоить. Она очень устала и хотела бы отдохнуть. Муж понимающе кивнул и оставил ее в покое. Пересев подальше на свободные сиденья, он с двумя сопровождающими достали заготовленные тексты и стали отрабатывать первые интервью на родной земле.
Накрыв ноги пледом, Майя устроилась поудобнее и закрыла глаза. Наконец-то она осталась одна. И в тот же миг воспоминания волной нахлынули на нее. Далекая юность вставала перед глазами, сознание заполонили давно забытые лица и образы. И среди них, круша и разметая всех, материализовался надменный лик ее первого мужчины. Он пронзительно смотрел на нее и качал головой. «Не знаю, захочешь ли ты быть со мной…»
Она почувствовала, как подступает к горлу ком.
— Ах, Андрюша, как же ты был прав…
После того, как ментовский «уазик» скрылся за поворотом, толпа ребят и взрослых долго стояла, обсуждая случившееся и его последствия. Все были в растерянности и смятении. Повсюду слышались возбужденные голоса и выкрики. Ясно, что продолжения дискотеки не намечалось. Воспитатели, собравшись в кучку, решали, как поступить дальше. В принципе, надо было уводить детей по корпусам.
Волки стояли в некотором отдалении. Они угрюмо поглядывали на копошащуюся толкучку и молчали, переживая за своего друга. Вдруг Акела отделился от своих собратьев и подошел к Майе. Покосился на стоящих рядом. Те быстро отвернулись.
— Отойдем давай. Тебе послание.
Майя вздрогнула, выйдя из оцепенения.
— Идем.
Они прошли шагов двадцать. Акела остановился.
— Он сказал передать… В общем так: «Потом уже наступило». Вот я передал. Все.
Он резко отвернулся и пошел к своим. Девушке показалось, что в последний миг на его глазах блеснули слезы…
Майя завозилась в кресле, заново переживая эту сцену. Как часто она вспоминала эти слова! «Потом уже наступило…». И блеснувшие глаза волка. Она считала этих ребят полными отморозками, жестокими и беспощадными, не способными уже ни на что человеческое. И такое секундное проявление слабости потрясло ее тогда до глубины души. Она стояла как вкопанная, чувствуя, как наливаются тяжестью веки. Потом быстро пошла прочь…
Случившееся в лесной оставило в душе девушки тяжелейший след. На какой-то момент она практически утратила интерес ко всему. Она почти все время молчала, не обращая внимания на тревожные взгляды родителей. Те никак не могли понять, что же такое произошло с их любимой дочерью, переживали и беспокоились. Единственное, что интересовало их ненаглядную Майечку — это репортажи местных новостей. Как зачарованная сидела она перед телевизором, не пропуская ни одной передачи о «лесных событиях».
Она видела то знаменитое интервью из детприемника. Когда в объективе камеры возникло его лицо, Майя чуть не закричала. Расширенными глазами она смотрела на своего парня и не узнавала его. Это уже не был Хоршев, это был Шер-Хан. Угрюмый надменный убийца, в глазах которого уже не было ничего того, за что она полюбила. В них вообще уже ничего не было. Пустота…