Год дракона
Шрифт:
Оля тянула время. Ей бы самой хотелось разобраться, как муж… Но с главной сплетницей еще и коллегой обсуждать этого она не хотела и вместо ответа, начала считать про себя: «Один, два, три, четыре…»
Валя все стояла в сторожевой стойке, надеясь узнать подробности Олиной драмы. Ей бы работать журналистом папарацци в федеральной прессе, но рожденная в глубинке без особых амбиций, Валя мастерски выведывала информацию от земляков. «Язык как помело», – только сплевывал Вова.
– Не хочешь, не говори…– обиженно ответила Валя, понимая, что Оля не планирует делиться с ней своей личной жизнью. – Я к тебе всегда с душой…
От
– Прости мне пора! – оборвала Оля и чуть ли не первая впрыгнула в автобус.
– А куда? – только и смогла бросить вслед Валя, но с шумом закрывшиеся двери маршрутки, обрезали это натянутое общение.
Оля специально выбрала укромное место в конце салона и забилась в угол. Общаться ей ни с кем не хотелось, она прикрыла глаза и силой воли заставила себя отогнать вертящиеся в голове вопросы: «А как они поговорят с Вовой? Что он скажет? Что она ответит?» Тряска сделала свое дело, и Оля задремала.
***
– Паспорт! – рявкнула дежурная на проходной.
У Оли внутри все оборвалось, взяла или не взяла? Она начала судорожно вытряхивать сумочку вместе с блоками сигарет «Ява» и горьким шоколадом, какими-то платочками, губной помадой, хорошо или плохо, сумка была вместительной. Наконец, заветный корешок показался и закатив глаза, тетка стала записывать что-то в свой журнал. Потом уже Оля быстро чиркала какую -то бумажку, от волнения буквы скакали, Оля не узнавала свой почерк.
Через несколько мрачных дверей Оля оказалась в коридорчике, вместе с другими ожидающими, румяные с мороза женщины и несколько мужчин терпеливо ждали приглашения в комнату. В горле у Оли пересохло, услышав свою фамилию, она невольно вздрогнула и прошла внутрь. Разделенная стеклом напополам с телефонными трубками и стульями друг напротив друга, она наводила тоску. Оля присела на краешек стула, дежурный пристально наблюдал за входящими и от этого его взгляда становилось не по себе. Потом защелкнулся замок двери и с обратной стороны комнаты стали появляться мужчины. Если бы не тюремная роба, вполне себе обычные люди, с которыми Оля ехала в маршрутке. Сердце ухало с каждым новым входящим, где же он? И наконец замерло.
Обросший, небритый, какого-то серого цвета, Вова был сам на себя не похож. Он сел напротив и виновато повесил голову. Оля взяла трубку. Он потянулся тоже, от его былой решительности не осталось и следа.
Оле казалось, что она знает, что скажет, как будто ей столько много нужно было ему сказать, но слова сначала застряли посреди горла, а потом вылетели пулей, став неожиданностью для самой Оли:
– Я тебя не виню! – Пауза. Муж наконец-то поднял глаза. В них стояли слезы. Они смотрели друг на друга, единственное доступное им общение, личное, без участия посторонних. Разговоры в трубке периодически прослушивались надзирателями. Оля вдруг поняла, что сейчас она за главную, что Вове очень нужна ее поддержка. – Я сигарет тебе принесла, шоколад…
– Как Вика? – хриплым сдавленным голосом спросил Вова.
– Хорошо все, – Оля с трудом улыбнулась.
– Я такой дурак… Я..
– Пусть прошлое будет прошлым. Не будем думать о нем.. Я.. – Оля осеклась. – Мы дождемся тебя.
Вове дали восемь лет.
***
Оля сидела дома, ноги гудели. Она устала и физически, и эмоционально. Суд, на котором она была, вымотал ее окончательно. Казалось, что никогда в жизни
«Восемь.. Перевернутая бесконечность… Бесконечность.. Плюс бесконечность, минус бесконечность… Вике будет восемь…»
В голове вспыхнуло воспоминание. Девятый класс, Оля на алгебре. Ничегошеньки не понимает. Рядом Олег. Сидит с ней за одной партой. Самостоятельная работа. У нее первый вариант, Олег что-то активно строчит. Оля кусает губы. Она ни черта не понимает из написанного на доске. Вздрагивает от прикосновения под партой, Олег передает ей лист с ответами. Он решал для нее.
Оля шепчет одними губами: «Спасибо». Олег краснеет. Звенит звонок, Оля успевает тихонько переписать ответы. «0 + бесконечность», – дописывает, с шумом выдыхая воздух, успела. У Олега в тетради два решенных задания из шести. Математичка громовым своим голосом объявляет: «Передаем тетради ко мне на стол» Оля чувствует себя виноватой.
Дискотека в доме культуры. Оле уже нравился Вова, она выглядывает его в темноте, которая прорезывается свечением дискошара. В зале душно, много народа. Вместе с одноклассницами Оля танцует в круге под ритмичные мотивы. Ей весело. Хочется танцевать еще и еще, как внезапно музыка меняется. И ровно настолько, насколько Оле было весело, ей становится тоскливо. Медленный танец. Вовы нет. Кто-то аккуратно трогает ее за плечо – Олег. Надежный, безропотный, верный. Оля улыбается и кивает так, что кудри слегка подпрыгивают.
Они танцуют вместе. Олег аккуратно на расстоянии держит Олю за талию. Она его за плечи. Кажется, что между ними можно поставить палку, и она будет держаться, настолько велико расстояние между ними. Музыка льется. Оля начинает скучать и посматривать по сторонам. У Олега потеют ладошки, сейчас или никогда. Должен же он ей признаться? Она ведь согласилась потанцевать, может и сможет дать шанс на что-то большее. Последние аккорды, Олег тянется к Оле, она ловко высвобождается: «Спасибо за танец!» Олег тушуется и отходит к стене, с досады впечатывая в нее кулак. Боль отрезвляет, но он по-прежнему продолжает следить за Олей. Вдруг и второй танец будет?
Для Оли это дружеский жест, возможность отплатить за контрольную по алгебре. Для нее Олег просто друг, классный парень. Не больше. Для Олега все иначе, но кто разберет? Особенно влюбленная в Вову Оля. Настроение ее немного поднимается, и она возвращается к девчонкам. Лучшая подруга Юлька косится на Олю. Та наклоняется к ней и кричит под ухо, прикрываясь ладонью:
– Это по-дружески!
– Ага-ага, Олегу это скажи или Вове, вон идет, смотри!
Действительно, в олимпийке широким шагом к Оле стремительно приближался Он. С большой буквы. Балагур Вова с 10-ого класса, Оля тайком заглядывалась на него два года. И была быстро замечена парнем:
– Что скучаем? – Вова облокотился на стену и без стеснения заглянул в Олины глаза. Эта прямолинейность и открытость подкупала.
– Да… Ничего, – смутилась немного Оля от такого напора, но глаз не отвела.
– Не особо кто-то скучал, – ехидно заметила Юля. Оля кинула на нее испепеляющий взгляд. По Олегу что ли сохнет? Зачем она так?
– Ну, пойдем? – он галантно взял Олю за руку и не стесняясь, прошел в центр зала. Обнял за талию, закружил и притянул к себе. Оля прижалась к нему и забыла обо всем на свете.