Год гражданской войны
Шрифт:
В назначенный день я действительно увидел этого иностранца и спросил его, откуда он приехал, когда мы стояли в очереди за едой. Он, с явным акцентом, ответил, что из Великобритании. Я завязал непринужденную беседу на смеси русского с британским, а он был вежлив и не отказал мне в просьбе сесть напротив него за столик. Затем к нам подошла актриса, которая изображала мою девушку – это была невысокая худая блондинка с пирсингом в носу и мешковатой одежде. Она посидела рядом со мной буквально минуту, а затем сказала, что нам надо идти. Мы ушли.
На следующий день я обнаружил во всем нашем
Оказалось, что «моя девушка» – это известная московская последовательница нацистской идеологии, многим знакомая по прозвищу Лена СС или Лена SSex. Ее страницы в социальных сетях увешаны фотографиями фашистской свастики, ее фотографиями со вскинутой вверх рукой и другими подобными вещами. А иностранец оказался британским журналистом, пишущем о коррупции в российской армии.
После публикации данной статьи я несколько дней не мог спать. Мне казалось, что за мной следят. Меня использовали. Эта паранойя не давала мне спокойно работать, поэтому я всё бросил и через неделю уехал обратно в Нижний. Британец слушал нападки на себя и угрозы меньше недели, после чего вернулся домой в Англию. На самом деле, душевное спокойствие – это очень важно.
Глава 4: Сон
Я помню, как столкнулся с одной женщиной на каком-то круглом столе. Она была очень худенькая и суетная. Все время кого-то искала своими глазками-бусинками. У нее были
светлые, крашенные волосы и тонкие длинные пальцы. Она таскала за собой какой-то пакет, из которого торчала какая-то тряпка. Мы с ней столкнулись в коридоре.
– Вы кого-то ищете? – спросил я.
– Мне нужен организатор, – издалека начала она. – Мне нужно передать ему наше предложение и официальные требования.
– Да, какие? Вы кого-то представляете? – спросил я и решил, что на террориста она не похожа.
– Я представляю Союз Матерей за Жизнь и Против Абортов. Мы выступаем против демографии, против убиения детей. А вы знаете организаторов?
– Я знаю только Наталью, она где-то тут была.
– У меня есть официальное письмо от нашей организации. Мы хотим, чтобы губернатор больше внимания уделял проблемам жизни невинно-убиенных младенцев. Поэтому я принесла специально для него наш флаг.
Она развернула ту синюю тряпку, которую носила в сумке. Это действительно оказался флаг с изображением зародыша в желтом круге.
– Мы официально просим губернатора брать этот флаг с собой на официальные мероприятия. Чтобы был флаг России, флаг Региона и наш флаг, потому что мы за будущее России.
Это было ещё не страшно. Страшно мне стало, когда я узнал, что она пытается этого добиться уже пять лет. Она навязчиво преследует губернаторов, министров и мэров, чтобы они брали этот флаг. Её навязчивое поведение напомнило мне меня. Мне начало
Несколько ночей подряд я плохо спал. Я тратил уйму времени, чтобы просто уснуть, а затем просыпался в туалет и снова не мог уснуть. А когда мне все удавалось заснуть, мне снились странные сны.
Однажды, Ирина Сергеевна предложила мне пройти психологический тест. Я в это время был чем-то занят, я работал за столом в каком-то офисе, и ответил на тест почти не глядя. Затем, когда стали известны результаты, она подошла ко мне из-за спины и положила на мой стол листок. Я снял наушники, потому что слушал музыку, и впервые обратил внимание на то, что там написал.
В тесте было пять предложений. В каждом предложении было пропущено слово, которое нужно было вставить на свое усмотрение. По этому слову выносился результат. Всех пяти предложений я не помню, но помню два – это как раз те предложения, в которых я как бы допустил ошибки. По версии теста, разумеется.
В первом предложении, в котором я допустил ошибку (по счету оно было вторым), вместо пустого места я написал «человеческая». Это определение шло перед словами «жизнь бесценна». Я написал «человеческая», и по версии теста был неправ. Не только человеческая жизнь бесценна, но и любая жизнь бесценна. Тест упрекнул меня за такую узколобость.
Другое предложение, в котором я допустил ошибку, предлагало ситуацию. На переходе загорелся зелёный свет, и все должны были перейти дорогу. Вопрос был в следующем: «Когда дорогу должен перейти полицейский?» (на картинке в числе прочих была женщина в форме). Я написал «последним». По тесту это означало, что я ставлю всех государственных служащих – полицию, чиновников, врачей и т. д. – ниже себя как гражданина. Я воспринимаю их как обслуживающий персонал, особенно чиновников и полицию. Их работа – служить людям, а значит и мне. Я воспринимаю их как слуг общества. Но ситуация в тесте показала мою неправоту. Не потому, что они не слуги, а потому что загорелся зелёный свет, а значит они могли перейти дорогу так же, как все остальные. Я же допустил мысль, что полицейский должен был пройти последним, хотя свет горел для всех одинаково. Кажется, я был к ним слишком строг. Опять же, по версии теста.
Затем сон продолжился другой картиной. Я был ребенком, которого другой ребенок позвал к себе в комнату. Неожиданно свет потускнел, словно наступила ночь. Мы сели на пол около высокого шкафа, словно мы были внутри него. Свет падал на моего товарища сверху вниз, создавая пугающие тени под глазами и ртом.
Мы с товарищем жили в мире, где обитали люди-жуки. Это всё оставалось за кадром, так сказать, во сне же были только я и мой друг, но ситуация в мире была такая. Эти люди-жуки осуждались обществом, которое их побаивалось. Не каждый мог найти в себе смелость, чтобы взять, отбросить прежнюю оболочку и взлететь в воздух на глазах у других.