Год и один день
Шрифт:
— Оставь распятие. Ты недостоин носить свой сан и его символ.
Священник сжал распятие в кулаке, потом кивнул и положил его на стол. Когда он повернулся к двум мужчинам, его голова была опущена, но глаза горели ненавистью.
— Государь, — сдавленным голосом начал он, — я должен предупредить тебя, что тот, кто затевает войну с церковью, рано или поздно может обнаружить, что ему нет места ни в этом мире, ни в ином.
— И ты еще имеешь наглость читать мне проповедь на тему смирения? — возмутился Эдгар. — Учти, никакие силы не смогут тебя
Король бросил взгляд на скорчившуюся в испуге женскую фигуру и приказал:
— Оденься и принеси мне суму, куда собирают почту!
Женщина кое-как напялила на себя одежду и с явным облегчением, едва не бегом покинула комнату.
— А теперь, святой отец, — сказал король, — ты напишешь другое послание в епископат.
Он указал священнику на табурет. Тот сел, с плохо скрытой злобой схватил письменные принадлежности, кусок пергамента.
— Что ты хочешь, чтобы я написал? — сварливым тоном осведомился он.
Терпению Алека пришел конец.
— Пиши правду, святой отец. Тебе ли не знать, что человек, особенно человек духовного звания, должен говорить только правду?
Священник положил перо и бросил на Алека уничтожающий взгляд.
— Если бы ты ратовал за правду, шотландец, ты отослал бы мое первое донесение. Говори, я буду писать под твою диктовку.
— Чтобы потом ты отказался от своих слов? — процедил сквозь зубы Алек, раскусивший хитрый ход священника.
— Опиши все, что произошло, правдиво и своими словами, святой отец. Расскажи о сражении — кто нападал и кто защищался, — приказал Эдгар. — Потом я напишу постскриптум, чтобы епископ знал, что я прочел твои показания и подтверждаю их.
Алеку пришлось по душе мудрое решение Эдгара, и он взглядом выразил ему свое одобрение. Священник не мог не подчиниться приказу, а также был лишен возможности исказить факты.
Эдгар прибавил к посланию похвальное слово смелости Бриттани и скрепил пергамент своей восковой печатью.
— Я лично вручу его епископу. И смотри, фра Джон, старайся больше не привлекать к себе моего внимания.
В это время в комнату вбежала кухарка с письмом, за которым ее послал Эдгар. Не обращая внимания на священника, поспешно протянувшего руку, она вручила документ королю, неуклюже присела перед ним и выскользнула из комнаты.
Эдгар вскрыл письмо, быстро прочел его, потом передал Алеку.
С каждой новой прочитанный строкой, с каждой новой ложью его охватывала все большая ярость. «Безбожница, приспешница дьявола, прелюбодейка…» Когда он наткнулся на это последнее обвинение, кровь застыла у него в жилах. Он не мог себе представить, что человек, осмелившийся нанести такое оскорбление его жене, а значит, и ему самому, выйдет из этой комнаты целым и невредимым. Алек сложил письмо, сунул его в карман. Его взгляд, казалось, должен был испепелить служителя церкви.
— Если ты хочешь
Не дожидаясь ответа, он вышел из комнаты. Его переполняла ярость, которая искала выхода, и Эдгар, видевший его состояние и знавший причину этого состояния, шел рядом, не произнося ни слова.
Они вернулись в главный зал, где накрывали стол к ужину. Хлеб, сыр и масло уже стояли на столе, но мясо и овощи всегда подавали только после того, как лэрд занимал свое место за столом. Не обращая внимания на мужчин и женщин, собравшихся в зале и ждавших его, Алек прошел мимо столов к очагу, где сидел Брайан Мактавиш.
Оставив без ответа его вопросительный взгляд, он бросил ему на колени письмо фра Джона.
Брайан прочел послание, вернул его Алеку.
— Я жалею только о том, что этот негодяй принял смерть не от моей руки.
Алек же, которым владела одна-единственная мысль, спросил, глядя в упор на Брайана:
— Что ты скажешь по поводу обвинения в прелюбодеянии?
Брайан встретил его взгляд с недоумением.
— Разве священник не покаялся во лжи перед смертью?
Алек отрицательно покачал головой, и Брайан обратился к королю:
— Государь, я не понимаю…
Эдгар сухо объяснил:
— Фра Джон пребывает в добром здравии.
— Он жив! — взревел Брайан. Его пылающий негодованием взгляд встретился с обвиняющим взглядом Алека. — Ты глупец, Кэмпбелл!
— Глупец я или не глупец, но прежде всего я муж и хочу, чтобы ты дал мне ответ.
Прежде чем Брайан успел ответить, раздался голос Бриттани:
— Какой ответ, муж мой?
Алек круто развернулся. Его жена с перевязанной рукой стояла у подножия лестницы и ждала ответа. Воспоминание о том, как и когда она получила эту рану, наполнило его душу горечью и раскаянием. Он не имел права подвергать сомнению ее верность, но его мучила неосознанная ревность, и Алек ничего не мог е собой поделать.
Он повернулся к Брайану.
— Бриттани никогда меня не обманывала и никогда не обманет. — Потом он перевел взгляд на Бриттани. — Разве это не так, миледи?
— Конечно, так, милорд, — со смешком ответила Бриттани, делая вид, что приняла его вопрос за шутку. Когда король помог ей сесть, она продолжала: — Такого человека, как Алек, обманывать опасно. Если бы я решила его обмануть, мне прежде следовало бы получить свободу. — Увидев на лице Алека откровенное облегчение, она коварно добавила: — И уж вряд ли моим избранником оказался бы шотландец.
В разговор вмешался Брайан:
— Не суди обо всех шотландцах по Кэмпбеллу, миледи. Ни король Эдгар, ни я нисколько не похожи на твоего сурового мужа. — Брайан улыбнулся мальчишеской улыбкой, а король Эдгар галантно склонился перед Бриттани.
— Разумеется, некоторые шотландцы еще хуже, чем мой муж. — Бриттани в притворном ужасе закрыла глаза и тяжело вздохнула, вызвав у Алека приступ смеха.
— Жена моя, тебе не нужен меч, чтобы сразить мужчину наповал. Хватит одного твоего язычка.