Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило
Шрифт:
Брат Нобель подумал над этим постулатом, потом дематериализовал доспехи, сел и протянул руку за бутылкой.
Монахи выпили, не чокаясь.
Снова Чудурский Лес. Башня. Двадцать восьмая ночь месяца Горы
На этот раз дон Текило подготовился к проникновению внутрь маговой Башни со всем тщанием и возможным старанием. Очнулся он приблизительно в полдень, в комнатке постоялого двора, которую сам же назначил своей штаб-квартирой до окончания истории по изъятию Тройного Оракула, и целых пятнадцать минут потратил на размышления: привиделось ли ему общение с четырьмя
Донна Катарина одобрила бы подобный поступок. Она принадлежала к тем немногим женщинам, которые способны оценить все жертвы, на которые идут мужчины ради них. Донна Катарина не стала бы хвастаться перед говорливыми соседками подвигами своего мужа, о нет, она бы тихо заштопала плащ, подала собирающемуся в поход герою меч, шляпу и котомку с пирожками, и долго смотрела бы вслед, шепча молитвы о его скорейшем возвращении… О боги. С тех пор, как донна Катарина покинула их дом, дон Текило так и не научился самостоятельно находить шляпу. Вернее, находить-то находил, мало ли прохожих в разнообразных головных уборах встречалось ему на пути, вот только терял еще быстрее, чем успевал воровать… Ах, Катарина, где ты…
Дон Текило поднялся с постели, позевал, почесал лысинку, подумал, что вчерашние блуждания по черным коридорам и пьяные монахи-охранники ему привиделись, спустился в обеденный зал, печально позавтракал…
И принялся готовиться к повторному сеансу ограбления.
Для начала дон Текило справил себе новый костюм. Черный, с тончайшей серебряной вышивкой. Он даже заплатил портному за обнову – правда, половину, но заплатил. Потом дон Текило, привыкая к образу добропорядочного человека, прогулялся по Флосвиллю, принял горячее участие в митинге на рыночной площади, агитируя жителей пожертвовать малую толику серебра и меди на возведения фонтана – уж очень трогательно гном-архитектор взывал к эстетическим чувствам горожан. Так как жители Флосвилля не спешили расставаться с честно заработанным, дон Текило им помог. Медные монеты он честно сдал в фонд строительства архитектурных флосвилльских изысков.
К вечеру, посчитав подготовительный этап благополучно свершившимся, дон Текило отправился в чащу, разыскивать магову Башню.
Башня нашлась – не скоро, но нашлась. Как раз взошла полная луна, побелила фальшивым серебром ветки роскошных дубов и елей, и подсказала дону Текило, на какую тропинку свернуть. Добравшись до Башни, отважный искатель приключений со вздохом облегчения нашел свой арбалет – под тем камушком, под который вчера его спрятал; а дальше – дело техники. «Кошка», веревка, третий этаж…
Дон Текило осторожно перелез через подоконник. На цыпочках прокрался по скрипучим половицам, выглянул в коридор…
– Кис-кис-кис…
Тишина.
– Кис-кис-ки-иса… - протянул дон Текило.
Никакого ответа.
Иберрец осторожно прокрался по коридору, вышел на лестничную площадку. Остановился, раздумывая, спускаться вниз или подниматься наверх. Издеваясь над грабителем, Башня выглядела мирно и очень просто. Всего одна лестница – и куда подевались вчерашние мраморные многоступенчатые подъемы-спуски? Всего две комнаты на третьем этаже – а вчера-то было больше, намного больше… Вот и связывайся после этого с магами…
– Кис-кис! Ксс! Ну, где ты? – шепотом ругнулся дон Текило.
– Кого-то ищете?
Дон Текило подпрыгнул, крутанул сальто-мортале, и приземлился в боевую стойку, вытянув перед собой кусок говядины со снотворным соусом.
Невысокая хрупкая девушка, сидящая
– Вы всегда заходите в чужие дома со своим угощением? – после долгой минуты обоюдного молчания сказала девушка.
– Я предпочитаю не утруждать хозяев, - нашелся дон Текило. Он был рад поболтать, раз уж представилась такая возможность. Благородный дон попытался смахнуть с головы шляпу и отвесить прелестной даме низкий поклон; на пути к лысинке его рука вспомнила об отсутствии головного убора, так что вместо шляпных перьев в церемонном расшаркивании и поклоне принимал участие кусок говядины. – Позвольте представиться. Дон Текило Альтиста. Собственной персоной. Наше вам с кисточкой.
– Очень приятно, - ответила девушка. Поднялась, сделала книксен. – Ядвига.
– Нет, сударыня, это мне приятно, - отпустил язык на свободу дон Текило, приосанился, прижал говядину к сердцу и принялся вещать о том, какое счастье он только что постиг, какого наслаждения удостоился, как только прекраснейшая донья Ядвига оказалась в пределах видимости…Говорил иберрец много, подробно - благо, опыта и закалки в нелегких делах соблазнения прекрасного пола было не занимать; а сам при этом думал. Думал, как бы вывернуть разговор в нужное русло. Напрашивалась фраза: «Простите, сударыня, а оборотня вы тут не видели?» Но это же не комильфо, перескакивать с описания изгиба губ прелестницы на каких-то оборотней. Да еще предположительно женского пола. Еще приревнует…
А губки у этой Ядвиги вполне ничего; - подумалось дону. И носик хорошенький. И личико такое… такое… как сердечко. И фигурка… - тут дон Текило с некоторым удивлением понял, что сердце его снова начало вытанцовывать страстные па, – и фигура у этой Ядвиги не самое кошмарное из возможных видений, а на ощупь и того лучше должна быть. Правда, непонятно, зачем симпатичной девушке носить столь бесформенное платье – может, его снимать удобно, залетела под лысинку непрошенная мысль, и дон Текило принялся рассыпать комплименты с еще большим пылом и рвением.
Ядвига слушала, мечтательно улыбалась, и не находила ничего странного в том, что ей объясняется в неземной любви случайно проникший в дом с целью ограбления немолодой иберрец. В конце концов, что может быть романтичнее, чем встреча двух одиноких сердец на лестничном скрипучем пролете, в светлом сумраке полнолуния, когда заканчивается один день – а новый не спешит родиться, даруя мгновение вечности…
Дон Текило очнулся, когда понял, что стоит на коленях перед прекрасной Ядвигой, предлагая ей брак по любому из возможных обрядов, вечную любовь и кусок говядины со снотворным впридачу. Нет, подумал авантюрист, говядина – явный перебор, еще подумает, что я не в состоянии наворовать на кухарку или повара… И тут, с близкого расстояния, он заметил, какие у прекрасной Ядвиги глаза.
Выразительные. Большие. Миндалевидные.
С вертикальным зрачком.
Дон Текило сбился и очередная доза восхваления оказалось скомкана на половине фразы.
– Вы такой забавный, - промурлыкала Ядвига, и легонько погладила дона по руке. У отважного вора встали дыбом все волоски на теле.
– А вы, моя милая, - услышал дон Текило свой голос, - полны неожиданностей.
И как раз в этот момент шаловливые пальчики Ядвиги коснулись рукава новенькой куртки соблазнительного дона – как раз там, куда он вылил порцию святой воды, опасаясь, как бы у мага хватило фантазии не только на оборотней, но и на каких-нибудь сторожевых вампиров на полставки. Вода у того святоши, у которого ее украл дон Текило, хранилась в серебряной фляжке, так что…