Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило
Шрифт:
Господа судьи поспешили оправдать ожидания несчастного вора.
Не успел дон Текило сесть на скамью подсудимых, предварительно выслушав бойкий речитатив секретаря суда, не успел поморщиться от придирчивого обнюхивания и сканирования ауры, которым подверг его маг – хлипкий на вид кареглазый шатен лет тридцати, и уж совершенно не успел рассмотреть присутствующую в зале публику, - как господин Королевский судья, тот самый, который носил свою мантию с тем же достоинством, что его воинственный собрат - рыцарский тяжелый доспех, размашисто ударил по столу деревянным молотком и хрипло выкрикнул:
–
Дон Текило не ожидал подобной прыткости. Более того – никто не ожидал. Священник подавился собственной слюной, а вояка подпрыгнул, будто стук молотка скомандовал ему «Фас!» Маг дернулся; у него бешено завращались глаза, каждый в противоположном направлении друг от друга - мэтр Адам пытался справиться с ментальным всхлипом, который одновременно выдали все присутствующие – гости, свидетели и стражники. Мэтр Виг, скромно сидевший позади всех, в уголке, на колченогом стульчике, закашлялся, давясь от смеха.
– Ваша милость, - подскочил к судье секретарь. Склонился над ухом и зашуршал нечто успокоительное, потрясая зажатыми в руке пергаментами. Дон Текило, навострив ушки, расслышал обрывки фраз: «… не можем же мы просто так всех вешать…», «нет, можно, если очень хочется…», «…недовольство короля Иберры…», «…король Антуан живет ближе…», «… зато Фабиан живет дольше…», «казнить нельзя помиловать». Вмешался и господин маг. Он весомо произнес:
– Ваша милость, успокойтесь. Не стоит принимать спонтанных решений!
– А что? – грозно вопросил судья. – Я просто выражаю желание заключенного! Он ведь хочет полетать?!
Заявление вызвало пересуды в зале. Все как-то сразу восхитились мудростью и прозорливостью барона де Флера. Ну надо же! Конечно! Повесить, разумеется, повесить!
– Обвиняемый! – рыкнул судья на иберрца. – Вы хотите насладиться радостью полета?
– Да! – бойко подскочил дон Текило. – И требую вернуть мне крылья!
– Какие крылья? – чуть опешил судья.
– Белые, лебединые, одна пара в комплекте!
– Верните подсудимому крылья, - вальяжно распорядился судья.
Мэтр Виг и подсевший к нему мэтр Панч помирали со смеху, глядя, как расторопный Буше, подскочив к господину судье, судорожно раскланивался и, трясясь сочленениями, объяснял, что никаких крыльев ему в довесок к заключенному не выдавали… Но он сей же минут сбегает, проверит!..
– Нет крыльев? хммм… странно, странно. Вы не находите? – спохватился барон и вежливо повернулся к своим коллегам по заседанию, дабы они не почувствовали себя забытыми. Священник заперхал, что все делается милостью свыше, и ничтоже мы сумняшееся в промыслах, нам неведомых, но исполненных благости… А господин вояка оказался застигнут врасплох. Догадавшись, что барон чего-то ждет, вояка в дикой панике заозирался по сторонам, схватил первое, попавшееся под руку, - а это оказалось гусиное перо, предназначенное для ведения записей, - и протянул коллеге.
– Угу, - удовлетворенно кивнул господин судья, рассматривая перышко. – Обвиняемый, вот вам перо. Теперь можно идти вешать.
– Простите, ваша милость, - сурово, с печалью в голосе ответствовал дон Текило. – Мои прежние побольше были. Верните! - дон патетически возвысил голос и, для пущего эффекту, осторожно надорвал ворот куртки. – Верните, ибо
Как и рассчитывал коварный дон, слова его были тут же услышаны.
– Кайся, грешник! – сильным звучным басом рявкнул священник, на пол-секунды опередив реплику старшего судьи. Господин барон захлопнул открытый для окончательного принесения приговора рот, недовольно покосился на коллегу, но спорить не стал.
– Я виновен в тринадцати дюжинах грехов! – вопил дон Текило. – Я нарушал данные обещания! Я злословил! Я желал жену ближнего своего!
– Подробнее, - пробудился господин вояка. Сурово нахмурил брови, и дон Текило, конечно же, не сдержался:
– Я желал жену своего соседа, госпожу Бригитту. У нее была талия в две пяди обхватом, от поцелуев в шейку она хихикала, потому что боялась щекотки; а грудь ее была жаркая и томная, как только что сваренная бобовая похлебка, - и дон Текило единым духом поведал, какими еще особенностями анатомии и физиологии обладала пресловутая Бригитта. Половина присутствующих опешила. Дон, повернувшись к почтеннейшей публике, бодро и бойко поведал, что, оказывается, желал не только донью Бригитту, но и донью Капитолину, супругу мясника, Дульцинею, девицу на выданье, донью Федру, вдову булочника, госпожу Кьярри, супругу могильщика, ее дочь Бьянку, девицу с сомнениями, госпожу Зерепку, госпожу Ба Бульку, госпожу Жульку, девицу Мурку…
Пустив язык в свободное плавание по волнам памяти, дон Текило рассматривал лица тех, кто не пожалел времени и сил и прибыл в Серую крепость на слушание его дела. Ага, вон тот расцарапанный, весь из себя сердитый – был на маскараде. Вон тот приторный стиляга с тонкими усиками, да протят его боги, лез к дону Текило, за что и получил. Видно, мало… О боги, и монах с ивовыми ветками здесь! А дамочек-то сколько привалило! Вот ведь, как некстати! Как знакомиться с прекрасной половиной рода человеческого (небольшая примесь гномьей крови добавит перчику, а эльфийская наследственность – пикантности в отношения), когда у тебя буквально руки связаны! То есть скованы. Не то, чтобы для общения с дамами дон Текило нуждался именно в руках, но все-таки…
– Грмм, - откашлялся престарелый патриарх, выбрав короткую паузу в речи иберрца, - полагаю, состав преступления ясен?
– Ну, нет! – возмутился вояка. – Пусть продолжает! Интересно же!
– Простите, господа, - вмешался судья Бруно, с трудом приходя в себя после судорог, которые у него вызвала фраза обвиняемого, что он «пал» в объятия очередной жертвы его грешных намерений. – Может быть, подсудимый желает поведать о других грехах?
Дон Текило желал. Он набрал в грудь побольше воздуха и послушно поведал что, оказывается, совершал грех уныния, когда его бросила прекрасная Абердина, несравненная Викторина, Гория, Елизавета… и далее по алфавиту. О, какая искренность! Какая патетика! Какая восторженность! Какая вселенская скорбь исторгалась на головы присутствующих посредством луженой глотки неутомимого искателя приключений!