Год Оборотня, или Жизнь и подвиги дона Текило
Шрифт:
И все-таки жаль, что их век так недолог…
Королевство Брабанс. К югу от города Фраскарон. Двенадцатый день месяца Посоха
Солнце клонилось к закату. Здесь, где заканчивался Чудурский лес, рассыпаясь на отдельные березовые рощицы и кленово-липовые купы, в народе бытовало поверье, что светлое время суток черные-черные тени, скручиваясь в клубки, пережидают под лесными корнями. А стоит солнцу уйти на покой – и вот они, страшные, скалящие клыки, поблескивающие отполированными белыми костями…
Глупость, конечно. У теней
Но к Лесу крестьяне все равно по вечерам не спешили.
Крестьяне, темные люди, что с них возьмешь?
Правда, всегда есть и такие, кто считает себя умнее других.
Один не слишком добрый браконьер возвращался домой из Леса, где наставил ловушек на ничего не подозревающих зверюшек. Мешок с доказательствами своего душегубительного промысла – коротким охотничьим луком, пучком стрел, не пригодившимся волчьим капканом, мужик по старой привычке предполагал спрятать под корнями трех возвышающихся неподалеку от дороги на Филонь сосен.
К своему тайнику браконьер подобрался уже в сгущающихся сумерках. Хорошо, что давно изучил каждую веточку, каждый камешек в песчаном овражке, над которым возвышались деревья. И вот протянул господин охотник руку – и почувствовал, что наткнулся на звериную шкуру.
Самое удивительное – шкура вроде как находилась на животном. Крупном животном, - на ощупь определил браконьер… Осязательным путем отыскав большие, в добрый дюйм, клыки, мужик пришипился и нервно захихикал: тактильные ощущения недвусмысленно свидетельствовали, что рядом с ним хищник, и крупный. А зрение… зрение не различало ничего, кроме смутной тени. Так, на грани угадывания – силуэт крупной дикой кошки. Что, новая колдовская придумка? Или местная ведьма, как давно обещала, решила замстить? За что? Подумаешь, спал с ее дочерью – так за это ему награда, а не наказание полагается…
Пока браконьер пытался решить, кто ж все-таки не прав – его глаза или руки, солнце совсем скрылось из виду. И почти сразу же силуэт дикой кошки стал плотнее, будто тени, живущие в Чудурском Лесу, перетекли-перелетели сюда, в песчаный овражек, чтобы сейчас, когда мелькнет на темном небосводе первая звезда…
Звезда мелькнула, и почти сразу же пасть невидимого зверя открылась и весьма голодно облизала руку браконьера, продолжающую ощупывать ее клыки. И еще более голодно клацнула зубами – мужик заорал, подпрыгнул и бросился бежать, куда глаза глядят.
Увы, для мировой истории сей эпизод, произошедший неподалеку от Фраскарона, не имел никакого значения. А вот для обитателей опушек Чудурского Леса – так очень даже существенное. Бывший браконьер исправился и больше на охоту не ходил. И других отговаривал. Женился, остепенился, и никто, кроме местной ведьмы, она же, в соответствии с шуткой богов, тещи, не мог сказать о нем ничего плохого. А что теща не всегда была довольна… Что ж, на то она и ведьма…
Ядвига рассерженно фыркнула, презрительно смерив взглядом улепетывающего со всех ног человека. Потянулась, встряхнулась, учуяв брошенную поклажу, подошла и проверила содержимое мешка. Еще раз фыркнула – зло, обидно: еды в мешке не оказалось.
Короткими прыжками Ядвига выбралась по осыпающемуся склону овражка, окинула взглядом окрестности, принюхалась к весеннему воздуху, пытаясь определить, не почудится ли где запах ее любимого дона, и отправилась
Есть хотелось… очень. Ядвига уже давно толком не охотилась – жутко нервничала, не пропадет ли без ее чуткой оборотнической заботы славный дон, не голодает ли, не поцарапали ли его какие-нибудь нехорошие мохнатые-клыкатые твари, - а потому питалась, чем придется. Хватала на бегу совсем уж глупых кроликов, разоряла мышиные гнезда, а однажды, мучаясь от презрения к самой себе, забралась в чужой птичник.
Ядвига чувствовала, что голодание и тревога не пошли ей на пользу, а потому спешила – боялась, что еще немного, еще хоть два-три дня такого существования – и случится что-то плохое. Такое, что хотелось заранее пожалеть, что ты не волк и не умеешь выть на луну, такое, что лучше самой наесться серебра, чем пытаться справиться с накатывающим беспокойством и ледянящим каждую клеточку тела беспросветным отчаяньем.
Сейчас, как это ни странно, Ядвиге не хватало ее создателя. Ведь двадцать с лишним лет без него прекрасно обходилась, вспоминала только тогда, когда хотела особенно качественно «достать» пирующую в подвале Башни единороговую братию. А вот сейчас Ядвига страдала, что некому выплакаться в полу мантии, некому проскулить о том темном предчувствии, которое постоянно сжимало рысье сердце…
Ядвига бежала на юг, разыскивая город Филонь и Серую крепость, в надежде, что ей удастся отыскать дона Текило – и спасти его. Спасти? переспросила та часть Ядвиги, которая обычно засыпала глубоким сном в ночи новолуния и пробуждалась только к возвращению полной Луны. Спасти? От чего же?
Другая, бОльшая часть Ядвиги, не знала. Но чувствовала, что несчастный дон в большой беде.
А потому крупная рысь-оборотень бежала на юг.
Расходуя все заложенные Вигом ресурсы, не обращая внимания, что ей требуется все больше времени на отдых и все больше энергии на поддержание сил, Ядвига спешила – и отчаянно боялась не успеть.
Серая крепость. В ожидании казни
… Если когда-нибудь это послание попадет тебе в руки, знай, моя дорогая, - я умер с твоим именем на устах. Моей последней мыслью была мысль о тебе, о тех днях…Дон Текило задумался. Зачеркнул «днях». …годах… Мда… вспомнить бы, сколько конкретно времени он был женат на каждой из своих жён. Иберрец почесал лысинку, прикидывая, как да что. О, идея!
О тех мимолетных мгновениях счастья, которые мне подарила ты и…Так, очередная сложность. Дети-то у дона были, сей факт сомнению не подлежит. Только вот сколько? И – давайте будем смотреть правде в глаза – не всегда его, Текило, собственные. Но фраза о радостях, которые подарила ему жена номер такая-то без упоминания потомков и счастья отцовства выглядело куце. Надо как-то расширить… Ага. Еще одна идея.
О, как бы я хотел прожить вечность с тобой и нашими внуками, собирающими урожай апельсинов в саду! Как бы я хотел встретить старость под журчание фонтана с мраморной нимфой! Увы, немилосердная Судьба разлучила нас много лет назад – а теперь закон Брабансского королевства разлучает нас окончательно. Прости, любимая! Знай, я помнил тебя до последней минуты!
Вечно твой, с наинижайшими уверениями в почтении – дон Текило Альтиста.
Завершив послание, дон Текило посыпал пергамент песочком, чтобы впитались чернила. Подул, начал складывать…