Год охотника
Шрифт:
– Какой платок?..
Франц не расслышал, но Бурханкин громко перевёл:
– Он спрашивает, что за платок.
– Ваш. Вернее, её, - терпеливо объяснил Франц.
Фермер так же осторожно отвернул голову к стене.
– Это шарф...
– Тем более! Какого он был цвета?
– Какая разница?!
– Ответ прозвучал уже раздражённо.
– От свадебного платья...
Франц нарочно провоцировал подобную реакцию: надо же ему было добиться хоть какой-то информации!
С огромным трудом, пользуясь помощью Бурханкина,
– Витёк странный какой-то!
– суетливо развозмущался Бурханкин.
– Ему же хочешь помочь, и он же ставит палки в колёса!
– Ну, Вилли, этот ещё ничего!.. Я видел и похуже... Представь себя на его месте?
– Что значит "ничего"?! Человек тратит своё время, с добром к нему приходит, а он...
Темпераментную речь Бурханкина заглушил призывный клич, разнесшийся по всему коридору:
– Тимофеевна! Чайник закипел!
Услыхав голос, Егор Сергеевич аж присел:
– Моя!..
С ответным криком: "Лечу!.." - откуда-то и вправду почти вылетела поджарая, по-мальчишески стриженная баба-Яга. Только вместо тряпья - белый халат и вместо метлы - пустая капельница, раза в два выше медсестры.
– Добрый день!
– вежливо перекрыл дорогу Франц.
– Я хотел бы поговорить с главврачом. Не поможете мне его найти?
Медсестра ответила так же вежливо (Францу даже не пришлось напрягать слух).
– Некогда мне! Вы не видите, я работаю?! Это для бездельников день закончился, - она безуспешно пыталась на лету обогнуть препятствие.
– И нечего искать. Кабинет - на втором этаже. Лестница - налево за углом!
– Будьте любезны, напомните его имя-отчество, - ещё уважительней попросил Франц и уступил дорогу.
Медсестра собралась в полёт, но прежде милостиво сообщила, почему-то понизив голос:
– Наш - Александр Мироныч. Только он с сегодня в отпуску, вместо него - новый завотделением, Марк Анатольевич. У себя он, ваше счастье.
Франц переспросил названное имя, подставив левое ухо.
– Рубин?
– немедленно уточнил он.
– А кто ж ещё?..
– удивилась баба-Яга, оседлала помело и умчалась.
Охотник только руками развёл:
– Мир полон неожиданностей! Мог ли я представить?.. Надо было забираться в такую глушь, чтобы встретиться... Стой здесь, я - сейчас!..
Минут через пятнадцать Бурханкин уже семенил по коридору, едва поспевая: три его шага, один - длинного Франца. Франц выглядел подозрительно бодрым, будто душ прохладный принял. Егерь навострил нос, но запаха спиртного не почувствовал: воняло больничными специями.
– Ты знаешь, Вилли, что мне сказал доктор Рубин?
Нет, ну откуда Бурханкин мог это знать! Пока он ждал - в двери ни щелинки не образовалось, и рядом
Франц интригующе продолжил:
– Печень Степнова воспалилась именно в результате отравления! Хоть оно и стоит в медкарте, как "пищевое", на самом деле очень смахивало на отравление мышьяком. Но не мышьяк.
– Значит, наши не зря болтали?..
– вытаращил глаза Бурханкин.
Франц покачал головой, строго спросил:
– А кто болтал больше всех, можешь сказать?
Бурханкин стушевался, притих.
– Да, так, в общем, никто... В общем, все... Но, это... не всерьёз же.
Болотные глаза Франца уже зацвели свежей ряской. Он уже был весь в поиске, что называется, "обострил нюх". И поехало, и закрутилось то, что называется следствием и что в прежние годы составляло смысл жизни Игоря Максимильяновича.
Он заинтересовался семейным архивом. Ему загорелось посмотреть старые письма, фотографии, документы Степновых. В общем, - всё то, что есть в доме даже самого одинокого человека.
Бурханкин, который по собственной инициативе два раза в день поливал приусадебный участок фермера и кормил птицу, - всю ответственность взял на себя...
– Фима, давай его возьмём!
– уговаривал он Франца, с жалостью глядя на вертевшегося вокруг них лохматого пса, черного, как вороний глаз.
– Там хоть будет где побегать.
Игорь Максимильянович возразил:
– А потом потащим за собой в Охотный?.. Нет уж, хватит с него, набегался!
– непреклонно решил он, заметив, как извернулся Фомка, яростно выкусывая загривок.
– Напомни мне завтра ошейник от блох купить. А то ведь изведётся, бедный: всё лето впереди.
Бурханкин не отставал, он не мог видеть собак в квартирах городского типа.
– Он же охотничий пёс. Для него движение - что для тебя ванна!
– И тут же переспросил: - А в Охотный разве не пускают с собаками? Я бы на их месте сделал во дворе загородочку! Какой же охотник без собаки?..
– Гениально!
– одобрил Франц: - Смотрителем - могли бы тебя назначить. Кто лучше с этим справится?!. Хочешь, сегодня же и предложу твою кандидатуру на пост?
Бурханкин кивнул, гордо выпрямился и поставил ультиматум:
– Только не в сезон. В сезон я слишком занят. А если не согласятся не станем у них ужинать! Вот!
И оторопело заморгал: чего это у него вдруг вырвалось?..
Чтобы добраться до усадьбы фермера, надо было пройти сквозь садовые участки, освоенные парочками горихвосток, через поле - прибежище звонких жаворонков, получившее от жителей в этом году послеродовой отпуск, миновать ржавую полуразобранную одноколейку, где зимой пролегал санный путь.
Игорь Максимильянович ругал жару, а Бурханкин поддразнивал свистом птиц. Да так ловко - не отличить!.. Фомка где-то носился, то исчезая, то выныривая из кустов совсем близко, чтобы хозяин не волновался.