Год Собаки. Сретение. Том I
Шрифт:
Мэр посмотрел на меня и внезапно покраснел, опустил голову. Камень на его пальце оставался прозрачным.
Я тихо спросил:
– Как я могу все исправить?
– Никак. Слово имеет силу договора.
Принц бросил внимательный взгляд, ощущая, что я не вполне понимаю. Но я понимал… Просто был поражен жесткостью формулировки, которую знал, но не относился к ней буквально.
Принц пояснил:
– В ритуале нельзя сказать «я не подумал», «ошибся». Нельзя прийти и сказать «извини». За все придется
«Чем платить?» – хотел спросить я.
Но не спросил, потому что догадывался. Догадывался, что ответ мне совсем не понравится.
– Я все исправлю, – сказал я.
– Он – может попробовать… Мэр у нас, оказывается, пропустил пару тактов.
Принц хлопнул мэра по спине:
– Исправляй, что натворил… Время тик-так.
И добавил другим голосом, просто сказал в воздух:
– Ужасный день. Все идет неправильно.
Потом добавил еще, уже для меня:
– А вы приходите завтра вечером. Это приглашение.
И, не прощаясь, ушел.
Охрана сняла блокировку коридора, пошли люди, они с удивлением рассматривали открытый номер, и нас с мэром.
Ситуация выглядела двусмысленной. Я представил заголовки в завтрашних таблоидах.
– Разрешите войти, – попросил мэр.
– Не хочу… – честно сказал я. – Чувствую, что делаю ошибку за ошибкой весь день. Я уже испортил все, что мог.
Взялся за ручку двери, чтобы закрыть ее.
Мэр умоляюще поднял руки к груди:
– Прошу… всего пять минут.
Мне было все равно, я чувствовал опустошение.
Нити симпатии, которые едва возникли с Принцем, так же оборвались как до этого с мэром и Сингом. Второй раз за день.
– Прошу… – повторил мэр.
Я вздохнул.
– Ладно… Заходите. Теперь пресса напишет черт знает, что…
– Пусть пишет.
Он посмотрел на меня и осекся:
– Я не за этим… От имени наблюдательного совета и жюри Ритуала приношу искренние извинения. Мы опубликуем их…
– Не нужно, – я махнул ладонью.
И невольно улыбнулся. Становился виден комизм ситуации:
– А как же «нельзя прийти и сказать «извини»?
Мэр бросил на меня насмешливый взгляд.
– Метафора… – по его лицу скользнула тень улыбки. – Не игрок играет игру, а игра игрока. Это Принц имел ввиду.
– Вы, кстати, тоже мастер вербальных интервенций.
– Увы… Моя работа сообщать плохие новости.
– И это говорит мэр… Вы пугаете меня до чертиков. Вот сейчас что хотели этим сказать?
– Этот камень… – мэр сделал паузу. – Был утерян в четвертом сезоне и снова появился в шестом. Он принадлежал одному из гостей.
– И что случилось?
– Он проиграл. Правда, перед этим швырнул луну на солнце и сжег город дотла… Камень перешел в собственность Ритуала.
– Печально… – проговорил я.
Я ощущал, как напряжение дня постепенно
И сказал то, что хотел сказать еще в машине:
– Мне знаком этот камень. Это Асмагард, один из четырех. Когда-то очень давно он принадлежал мне.
– Вот видите, – сказал мэр. – Вы тоже пугаете меня до чертиков.
Принц был прав. Игровые ходы меняли позицию. Все, что было до этого становилось неважным.
Я обнаружил, что непринужденно веду светскую беседу.
– Синг, вот кто наводит ужас…
– Вам надо познакомиться поближе.
– Нет уж, увольте…
При слове «увольте» мэр вздрогнул, как и я от предложения близкого знакомства с Сингом. Мы пикировались, обмениваясь смешными колкостями. Похоже, складывался наш стиль.
Меня все больше клонило в сон. Глаза закрывались.
Мэр заметил это, и попрощался:
– Уже поздно, мой юный друг, вы сейчас потеряете сознание. А газетчики обвинят во всем меня.
– Вашу луну и город сжег не я… Я бы запомнил.
– В это трудно поверить.
– Завтра уточню в своем офисе, – сказал я. – А сегодня, извините… Очень длинный был день.
Закрыл за мэром дверь, вошел в свою комнату и не раздеваясь упал на кровать.
Через несколько мгновений я уже спал.
14.
Я открыл глаза ровно через минуту, сна как не бывало.
Я лежал на неразобранной кровати в своей комнате, глядя как белесый свет фонарей, струится из окна, ложится черно-белыми картинами на потолок
Совершенное и законченное решение вспыхнуло в моей голове:
– Я все исправлю… Прямо сейчас.
Еще есть время.
Принц не мог далеко уйти, наверное, завис где-нибудь по дороге, разговаривая с подчиненными.
Вскочил, пружинистое нетерпение подбросило меня. Заглянул в комнату Ильи, тот спал прямо в одежде, видимо, прилег ненадолго и отключился.
Я нацепил белые тапки с гербом гостиницы и мгновенно переместился в коридор первого этажа.
Коридор казался бесконечным как вперед, так и назад. Пустынным. Было уже слишком поздно… Он был почти полностью темным, только через каждые тридцать шагов, коридор пересекал восьмигранные залы, и там его тьму прерывали острова света.
Я, подобно ангелу из древнего стихотворения, пробегал, следуя путем тьмы, через вспышки света, через комнаты, оставляя за собой тень, а призрак неизбежного ждал меня впереди.
Тапочки беззвучно скользили по гладкому камню, и я бежал, почти летел сквозь череду вспышек белого и черного, удивляясь легкости и светлому течению мыслей.
Наслаждаясь бегом, я не сразу заметил Принца.
Они с Аароном вышли из бокового коридора в восьмигранной зале и, продолжая разговаривать, остановились прямо на моем пути.