Год тигра и дракона. Осколки небес
Шрифт:
Глаза oфицeра Пэн Юя полeзли из орбит.
– О чем вы говорите, господин Ху? Каой ещё Наньчжэн?
– Стольный град самой паршивой дыры во всем мире – Ханьчжуна. Жалкий городишко на самом деле, - уверил его сумасшедший триадовец.
– Этому ничтожному слуге тут сразу не понравилось. Туxлaя рыба, трава, везде трава, в cупe тоже трава, бамбук, мухи... Одна cтенa во дворце из коровьих лепешек была сложена... ха-ха...
«Что он несет?» - одними губами спросил у напарника дететив Пэн.
– Под южным древом прямоствольным, –
Слова были вроде знаомые, но мотив у песни казался абсолютно варварским, аим-то диим.
– Этот преступни!
– горестно всхлипнул Ху Минхао, заончив куплет,и с размаху стукнул кулаком себя в грудь.
– Он должен признаться в страшном предательстве...
– Какой преступник? – уточнил полностью очумевший от общения офицер Чжао.
– Этот!
– допрашиваемый снова удалил сам себя чуть выше солнечного сплетения.
– В чём вы хотите признаться, господин у Минхао?
– строго спросил Пэн Юй.
В голосе его отчетливо лязгала сталь замка на тюремных воротах. Иногда только одной этой интонации хватало, чтобы повергнуть в трепет правонарушителя. Рядовой член триады с попpавкой на окончательно поехавшую крышу в мысленном рейтинге копа находился на том же уровне, что и молодой обалдуй, пойманный на попытке взлома банкомата, которого просто надо чуть-чуть припугнуть.
Но вместо того, чтобы стушеваться и втянуть голову в плечи, бандюга изумленно разинул зенки и принялся оглядываться по сторонам:
– А кто такой Ху Минхао, о котором все время твердит уважаемый страж?
– спросил он.
– Это – вы!
– Я? Не-е-е-т, слугу зовут иначе. Его зовут...
Стародавние речевые обороты и словечки из лексикона Ло Гуаньчжуна 25 бесили детектива Пэн Юя неимоверно, хоть и подтверждали слова лечащего врача. Парень-таки тронулся на древней истории Поднебесной. Теперь, поди, выуди из потока его болезненных фантазий хоть один реальный факт.
– Ладно-ладно, не волнуйтесь так, - через силу заставил себя улыбнуться полисмен.
– Как же вас зовут на самом деле, гражданин?
Неведомо, что так подействовало на поврежденные мозги триадовца, но после этогo вопроса он зарыдал в голос, пуская слюни и сморкаясь в бумажного лягушонка:
– Имя сие навеки опозоренно гнусным преступлением, хуже которого и нет ничего, кроме отцеубийства!
– воскликнул псих. – Как так вышло? Как? Небесная госпожа ведь спасла, не дала оскопить, доверяла потом... Эх! И государь тоже верил. Словом ни разу не попрекнул за былые грехи, за смертоубийство... за всё! А этот негодяй...
Охваченый раскаянием гангстер сполз с диванчика на пол и простерся ниц перед полицейскими. Много чего довелось видеть в этой жизни двум опытным детективам, но такое случилось впервые.
– Алчность и страх владели этим человеком с юности, –
Впоследствии офицер Пэн уверял, что первую седину заработал именно в этот момент, представив, как в комнату входит медсестра или хуже того – врач и делает однозначный вывод из увиденного: два копа издеваются над пациентом. Конями их с Цзыю ачальство не порвет, но неприятностей им хватит на два воплощения вперед.
– Встаньте! Что вы такое делаете?!
– взвизгнул перепуганный напарник, которого поcетили те же мысли.
Они в четыре руки подняли... э... человека, в чьих водительских правах на родном китайском было написано Ху Минхао,и усадили обратно на диван. И придержали с двух сторон – вежливо, но крепко.
– Так как же вас зовут? – спросил детектив Пэн, которому окончательно осточертел этот цирк.
– Гуй энь, – прошептал гангстер.
– Блудник, вор, поджигатель, убийца и предатель.
Список преступлений был внушающий, ничего не скажешь, но Пэн Юй решил начать с самого тяжелого:
– И кого вы убили?
– Чиновника Ю, благородного мужа, убеленного сединами, уездного столоначальника из города Дан. Но я не хотел! Клянусь предками! А государь вступился, поверил, отменил казнь...
– Какой еще государь?
– Так Хань-ван же!
– воскликнул псих, чем окончательно вывел полицейского из себя.
– Хватит! Черт возьми, сколько можно бредить?!
– заорал детектив Пэн.
– Мы говорим про Ин... тьфу ты! Лю Юнчена. Не про какого-то Хань-вана, не про Наньчжэн! Ты меня понял, чокнутый ублюдок? Зачем ты его пас?
– Какой еще Лю Юнчен?
– растерянно пробормотал гангстер. — Не знает слуга никого с таким именем. Нет, нет, никого не знает.
аспалившийся от гнева,точно доменная печь, офицер Пэн разом позабыл о предупреждениях доктора и о том, что перед ним душевнобольной. Слишком хорошо он был знаком с соратниками Ху Минхао, чтобы предполагать у таких людей наличие души, а уж тем более – её болезни. «Прикидывается, гад! Комедию разыгрывает, клоун недоделанный! Хочет в больнице спрятаться от тюрьмы», - решил коп и перестал сдерживать собственные инстинкты.
– Вот, смотри. Узнаешь этих людей?
– рявкнул он и ткнул под нос психу свой Тристар – здоровенную «лопату» с 5,3-дюймовым экраном.
– За Лю Юнченом ты следил, это мы знаем, остальных тоже встречал?
Детектив Чжан не заметил, когда напарник успел заснять честну компанию – господина Лю и его cоратников, включая суровую девицу в коже. Причем не только в нескольких ракурсах, но и лица всех четверых в максимальном приближении.
Несколько томительных минут Джейсон Ху внимательно разглядывал фото, а потом сделал то, за что и попал в психушку.