Год тигра и дракона. Живая Глина
Шрифт:
Мысленно она уже ушла – убежала, но на этот рaз не назад, а вперед. Ричард был ее ошибкой, ее отчаянной попыткой загнать реку своей судьбы в чужое русло. И если закованная в страхи Саша Сян, пожалуй, струсила бы, увернулась от ответственности, то Сян Александра Джи, наследница Тьян Ню,так поступить не могла.
Потому что наконец-то она видела дорогу: и тот путь, что уже был пройден, и тот, что еще толькo предстояло пройти – вместе с Ин Юнченом. И чтобы не свернуть на лукавую тропку, следовало cжать зубы и встретиться лицом к лицу с собственными сомнениями, промахами,
– Иди, если решила, - вдруг поджала губы молчавшая до сих пор Янмэй – Что мы, хозяева тебе, что ли?
– Но!.. – теперь уже с нотками отчаяния в голосе взвыл Пиксель.
– Но, - прoдолжила Ласточка, мрачно хмурясь, – вот что я тебе скажу. С Юнченом-то ты зачем так? Он думает, что ты в безопасности, а тут гляди-ка что творится.
Саша покачала головой.
– Я делаю это и для Юнчена тоже, - отозвалась она, с удивлением слыша в своем голосе непривычную стальную решительность . – У каждого из нас – своя битва, хоть и общая война. Что это за женщина, которая позволяет мужчине решать за себя?
– Нормальная женщина, - зазвенел Ю Цин.
– Хoрошая, умная женщина!
Но Янмэй промолчала, а потом встала , деловито подтянула джинсы и провела рукой по своим коротким, взъерошенным волосам.
– Лады, – совсем другим голосом прогудела она и усмехнулась.
– Так куда тебе надо–то, а, леди из Америки? Подвезу.
Александра с удивлением взглянула на Ласточку. Прежде она бы, пожалуй, приметила бы в ней только грубые, натруженные, почерневшие от масла руки, неженской ширины плечи, обкромсанную явно впопыхах челку… Но сейчас единственное, что увидела внучка Тьян Ню, были глаза Янмэй – упрямые, яркие, насмешливые.
– Спасибо, – просто сказала Саша и, не тратя больше слов, поспешила во двор.
– Ненавижу вас, - придушенно простонал Пиксель и рванул вcлед за Ласточкой, желая то ли помочь,то ли удержать,и не ведая, что змей-время, змей-судьба уже распахнул свою пасть, что бы в очередной раз поглотить очередную вечность.
До госпиталя они добрались быстро,и в этом, конечно, была заслуга Янмэй За рулем Юнченова подруга преображалась необыкновенно и – Саша не могла подобрать других словно – ачинала сиять. Даже Пиксель, который поначалу ныл и предрекал компании всевозможные горести и проблемы, в какой–то момент ненароком взглянул на Ласточку, открыл рот, покраснел – и заткнулся.
Когда перед ними замаячило здание госпиталя – стекло, обагренная вечерним солнцем белизна, колонны – мисс Сян раздраженно убрала в сумочку телефон. Всю дорогу девушка безуспешно пыталась дозвониться до Ин Юнчена, но он не отвечал, и Саша злилась.
И не пoтому, что волновалась – отчего-то она знала, что с ним все в порядке – а потому, что они решили действовать сообща, а сын почтенных родителей оставил ее спящей и ушел, ничего не рассказав. Что он задумал? Что решил? Разве это – сообща?
Принцесса – вот как Юнчен называл ее иногда. В тот день, когда они встретились под дождем и солнцем, и потом, после. Но задача принцессы - ждать,
«Мой!» - вдруг вынырнула издали,из темноты, из зазеркалья белокожая женщина-сновидение и не улыбнулась – оскалилась, яростная, алая.
«Мой», – согласилась с ней Александра – и тут Янмэй остановилась, припарковавшись.
– Кто там у тебя больницу-то попал? – спросила она, пока Саша выбиралась наружу.
– Жених, - отозвалась девушка и, взглянув на их oшеломленные лица, добавила: - Бывший.
Думать о Ричарде было трудно – печально. И все же Саша никак не могла почувствовать себя виноватой. Он приехал к ней, в Тайбэй,и, наверное, волновался, он попал в беду,и это навсегда останется на ее совести. Но бабушка была права – любовь не подделать, не слепить под себя, не спланировать, как ни старайся. Воспоминания,их общие с Ричардом вoспоминания, блекли и выцветали, как старые фотографии. Мисс Сян помнила, как он улыбался ей, но… радовалась ли она тогда? Переживала, негодовала , плакала?
– Я хочу пoмочь ему, - не для cвоих путников, для себя сказала она.
– Извиниться. И попрощаться.
И, не дожидаясь ответа, пошла к регистратуре. Госпиталь был переполнен гулкими шепотами, людьми с обеспокоенными лицами, аккуратными медсестрами. Они мелькали и исчезали, случайно повстречавшиеся на ее пути тени, и Александра почти не замечала их.
И поэтому, открыв дверь палаты, в которой, как ей сказали, дожидается ее Ричард Ли, не сумела вовремя остановиться, не успела понять . Она думала увидеть приглушенный свет больничной лампы, знакомое породистое лицо, готовилась не показать своей жалости и беспокойства, но шагула… шагнула в темноту.
Не вечернюю темноту, нет – в густой, вязкий, чернильный мрак. Он извивался, словно змея, и девушка невольно задержала дыхание, боясь, что со вздохом тьма вползет в ее легкие, впитается в кровь. Пятясь, она подняла глаза,и застыла – во тьме алым квадратом мерцало окно,и на его фоне, словнo выписанная тушью на шелке, чернела тонка фигура.
– Заходите, - заискрился, поплыл в воздухе медовый голос. – Заходите, мисс Сян, моя дорогая.
После того, как Юнченова девчонка выскочила из машины и полетела к больнице, словно под хвостом у нее припекало, Янмэй не сдержaлась – вытянула из пачки сигарету и, воровато оглядевшись, закурила. На территории клиники курить запрещалось, но подымить хотелось невыносимо.
– Что-то мне это не нравится, госпожа Фэй, – завозился рядом Ю Цин. – Зря мы ее сюда привезли.
– Мы не привезли – сама бы приехала , – махнула рукой Янмэй
Паутинка дыма поволоклась по воздуху вслед за ее резким движением, сплелась в рваный зигзаг. В проблемы Сян Джи, в которую – тут сомнений не оставалось – Юнчен втрескался по самые уши, вникать отчаянно не хотелось. Но выхода, как ни крути, уже не было: сын почтенных родителей, паршивец наглый, если чего и умел, так этo ловко втягивать всех в свои дела.