Год тигра и дракона. Живая Глина

Астахова Людмила Викторовна

– А в том, что оно было. Получает наша госпожа это письмо, читает егo и еще дo следующего заката улетает, никого не предупредив, - терпеливо пояснил Сунь Бин. – Меня другое тревожит. К чему тут госпожа Фэн?

Гу Цзе, к слову, это вопрос тоже очень волновал. Настолько, что он осмелился голос подать:

– Ото ж!

– На Небеса запросто так подружек не водят. Небось, не девичья светелка. Да и не сдружились они меж собой. Подозрительно всё это. И девица эта шибко подозрительная и вертелась она вокруг нашей госпожи неспроста. Как бы всё это не её рук дело. пять же, сказывают, что не только небесные создания летать умеют.

Было в этом прозрачном намеке на даосские чудеса что-то, заставившее главнокомандующего крепко

призадуматься. Что, по мнению Гу Цзе, было его прямой и основной обязанностью. Кто главный, тот и думает, остальные слушают и выполняют. Разве нет?

– К чему ты клонишь, командир Сунь Бин? – напрямую спросил чуский князь.

Старый солдат тяжко вздохнул и отступил на несколько шагoв, затем опустился на колени и коснулся лбом настила. Волосы в его пучке блестели точно серебряные, столько седины в них уже было.

– Велите меня казнить хоть прямо сейчас, – сказал он, не поднимая головы.- Но мою маленькую госпожу спаcите-защитите. Потому что чует мое сердце – она в беде. Презренный слуга шибко волнуется за Небесную Деву. Он готов принять смерть .

Сян Юн молчал.

И тогда неведомая сила вдруг согнула спину Гу Цзе и она же потянула за обычно такой непослушный язык:

– Дык... Эт самое... Прикажите мне ехать к Пэй-гуну, мой господин. Пускай хулидзын скажет правду.

– Хорошо, – молвил Сян Юн, хмуря широкие брови.
– И напомни моему дорогому младшему братцу Лю Дзы, что я его на пир жду. Иначе сам заявлюсь с войском в придачу. теперь – уходите все.
– И рукой махнул.

– Да ты - храбрец, Гу Цзе, - шепнул на прощание Мин Хе.
– Я бы так не смог, честное слово.

– А то, - вздохнул тот, сам от себя такой бойкости не ожидавший,и уже сто раз пожалевший о своих словах.

Теперь-тo деваться было некуда. Если хулидзын печень отважного воина не схарчит,то Пэй-гун за дерзость голову отрубит.

Таня

Когда давным-давно, много лет тому... вперед, в прошлой жизни, которая через две тысячи двести лет еще только случится,и которая уже бесповоротно закончилась, Татьяна Орловская купалась в Черном озере. Правда,тогда оа была никакая не Татьяна, а десятилетнее отродье, с головы до ног перемазанное черничным соком,изредка удачно прикидывающееся послушной девочкой. Сначала oна просто напилась вволю, встав на четвереньки на краю плоского валуна, словно зверь лесной, потом решила оттереть от сока ладошки. Но как, скажите на милость, можно сосредоточиться на скучном мытье, когда в прозрачной воде то и дело снуют мелкие юркие рыбешки, а на дне ждут-не дождутся круглые камушки? Июльское солнце припекало макушку, а прохладная вода так и манила в свои объятья. Всего и делов-то скинуть бриджики и рубашку. Маменька, конечно, заругает потом, но, ей-Богу, оно того стоило. Плавать Таню научила тайком Люся, которую летом из моря было не выгнать. Попискивая от предвкушения, девочка вошла в воду, присела, оттолкнулась от скользкого дна и поплыла по-лягушачьи. Неторопливо, фыркая и пуская пузыри от удовольствия. Сверху-то вода теплая, как парное молоко, щедро прогретая солнцем, особенно возле берега. И тишина, изредка нарушаемая лишь вскриками чаек,такая убаюкивающая. Таня расхрабрилась настолько, что решила заплыть на «настоящую» глубину. Пока никто не видит, само собой. И там... Скорее всего, где-то там на дне бил холодный ключ, и это его прохладный поток коснулся ноги, но девоче показалось, будто её пятка скользнула по чьей-то огромной гладкой спине. Кто-то плавал в темных глубинах, кто-то большой, сильный, страшный. Чудилoсь, что огромная хищная рыба, угольно-черная, молчаливая и неумолимая, как сама Смерть, накручивала круги прямо под Таней, примериваясь к добыче. С колотящимся об ребра обезумевшем сердцем и застрявшем в горле криком, с клацающими от уаса зубами и предательской слабостью во всех суставах девочка повернула к берегу

и только чудом божьим добралась до него, а потом выползла на камень и долго-долго лежала, прижавшись дрожащим тельцем к его теплому боку. вслед за ней на берег выбрался страх – черный и древний, как это торфяное озеро. И стал жить где-то рядом с душой незваным нахлебником. Стоило сгуститься сумеркам, как Таня вдруг всей кожей чувствовала – рядом кружит темной безмолвной тенью само Зло.

Так вот, лишь глянув в глаза существу, назвавшему себя Фэн Лу Вэй, девушка сразу поняла – Рыба-Смерть наконец-то всплыла и явила себя. И словно с глаз вдруг спала пелена. Кто? И вот это девица-аристократка? Да вы смеетесь? Под шелками ханьфу пряталось гибкое и жесткое мужское тело, а в рукавах – крепкие руки, способные одним движением свернуть шею. лицо... Нет, скорее уж личина. Мягкость и плавность черт удивительным образом расплавились и, застывая, превратились в жесткость и хищность. Но куда, куда же прежде смотрели её глаза? И глаза Сян Юна,и глаза Сунь Бина тоже.

– Госпожа Тьян Ню уже обо всем догадалась, - констатировал похититель и, подцепив пальцем, резким движением сорвал шнурок с рыбкой с шеи небесной девы. – Значит, мы не будем тратить время на пустые объяснения. Это прекрасно.

Вот уж действительно нет никакой нужды в подробностях и деталях. Они едва от земли оторвались, а Таня уже сообразила, что к чему. И про то, что человек, её укравший, вовсе не женщина, догадалась,и что явился он в лагерь чжухоу не просто так, а за её рыбкой. Кто летает без крыльев, тот и глаза целому войску отвести может, не так ли?

«Долетались мы, дедушка Ли Линь Фу, добаловались! Произвели неизгладимое впечатление на великого воина! Черт бы тебя побрал!» - взвыла Татьяна,изнывая от исконно русского желания побольнее укусить собственный локоть, когда уже поздно что-то предпринимать . Выходило, что она сама подсказала этому... Чтобы произнести имя даже мысленно, пришлось себя заставить . Так вот... Конечно, слуги разболтали Чжао Гао о летучих свойствах небесной госпожи почти сразу же. Здесь вообще никто не умел держать язык за зубами - ни геералы, ни прачки.

Тонкая полоса от шнурка на шее будто огнем пекла. Таня поерзала на траве, проверяя крепость своих невидимых пут, в надежде на удачу, которая, как известно, любит всяких дурачков и дурочек. Пустая затея. Сегодня госпожа удача её совсем не любила и ни капельки не сочувствовала. А банальными веревками похититель не пользовался принципиально. Зачем, если у него есть спoсобы получше?

– Ведите себя пристойно, – промурлыкал Чжао Гао, глумливо косясь на обнаженные ноги девушки. – Или вы пытаетесь меня соблазнить?

И эдак многозначительно сжал пальцами её колено. Простое казалось бы движение, но от ужаса перед этим человеком у Тани волосы на макушке зашевелились. Липкий страх от занемевшего затылка стек прямо по спине между лопатками к пояснице и ледяным кушаком опоясал пленницу. Но хуже всего то, что Чжао Гаo увидел её страх. Он аккуратно надкусил его, словно переспелый персик – один бочок розовый, а второй уже с гнильцой.

– Думаете таким образом купить себе жизнь?

Прохладная ладонь убийцы императора Эр-ши плавно сместилась выше по бедру. Словно змеиный раздвоенный язык, пробующий одновременно на вкус и запах лучшее из лакомств каждого душегуба – страх женщины перед насилием.

– Мне проверить насколько небесная дева – дева?
– прошептал одними губами, все еще подведенными помадой, Чжаo Гао, прижимая Татьяну к земле. Казалось, что приторно-сладкий сок похоти капает ей прямо на подбородок.
– Погони все равно не будет. Вдpуг вам понравится? Вдруг такого на Небесах нет? Или откуда вы там явились?

Девушка захрипела, голос ей внезапно отказал, и затрясла головою, пытаясь уклониться от этого ядовитого взгляда.

– Страшно?

Другой рукой он пребольно сжал подбородок, чтобы Таня не смогла отвернуться.