Годен к строевой!
Шрифт:
Фрол вышел на улицу, закурил.
Генерал поднес к губам стакан и остановился. Стойлохряков внимательно смотрел и сам ни-ни, пока инспектор не пригубит.
– Не по-человечески. Не люблю. Рядовой!
Фрол не торопился. Забычковал сигаретку, положил за отворот кепки с левой стороны и только потом подошел.
– Водку пьешь?
– Суровые глаза смотрели на Валетова.
Только чего на него так пялиться, «быки» в золотых цепях ему в душеньку глядели, ничего не увидели. Куда уж там генералу.
– Пью.
Прочные были те стаканы. Стойлохряков
– Так, - генерал оглядел отдраенное помещение. Стаканов лишних нет.
– Фляжку, солдат.
Фрол снял с ремня фляжку и протянул генералу. Веретенко вылил на бетонный пол воду и медленно-медленно влил примерно так же, как себе и комбату.
– Теперь порядок. За БТРы. Чтоб ездили.
– Чтоб ездили, - согласился подполковник.
Фрол хлопнул все до конца, не уступая офицерам. А чего там!
Стойлохряков взял у него фляжку и поболтал. Не плескалось.
– Молодец.
– Молодец, - присоединился генерал.
– Как зовут?
– Рядовой Валетов.
– Имя?
И тут водка ударила по мозгам. Сильно очень приложилась.
– Фрол… - парнишку повело в сторону, он едва улыбнулся, но заставил себя стабилизироваться.
– Скажи, Фрол, как же ты один такое дерево до дороги дотащил? Или тебе помогали?
– Водка снова лилась в стаканы.
– Если бы не я, дело б не пошло.
– Молодец, ефрейтор, хорошо отвечаешь. Петр Валерьевич, давай сюда его фляжку.
Разлили по второй.
Генерал втянул ноздрями струю свежего воздуха, залетевшую в ворота.
– Хорошая вещь наша водка. Накрывает плавно, нежно. Да, комбат?
– Здоровья много на нее требуется, - Стойлохряков представил, что ему сегодня устроит жена после того, как он очутится дома. Все шло к очередному испытанию организма на живучесть.
– Ты вроде на слабенького и больного не похож, - хмель вскружил голову и комбату, и генералу, квадратные пачки слегка раскраснелись, глаза заблестели.
– Так, за БТРы пили, что у тебя еще есть?
– БМП есть. Может, вернемся? Сядем по-человечески. Там шашлычок, зелень. Что мы тут стоим?
– Раз уж приехали, надо осмотреть все твое хозяйство. Пьем за БМП, - генерал уже донес наполненный стакан до губ.
– Где стоят, не вижу.
– На улице и в соседнем боксе, - занюхивая белым полотенчиком, висящим на плече Валетова, сообщил Стойлохряков.
– Хорошо. Пьем здесь и идем туда. Ефрейтор, не отставай.
Фрол посмотрел на комбата. Тот дал отмашку, и огненная вода влилась в молодой желудок.
– Я рядовой, товарищ генерал.
Генерал стал смеяться. Стойлохряков поддержал инспектора неискренним ржанием.
– Ефрейтор, бери бутылки, пошли в следующий бокс.
Пока Фрол облокачивался на слесарный стол, его гироскопы кое-как справлялись с нагрузкой, но лишь только тело отделилось от опоры, как компьютер дал сбой. Если бы не тиски, он наверняка боднул бы Стойлохрякова в пузо головой.
Генерал нахмурился.
– Не очень силен для ефрейтора.
Критика возымела действие,
– Секундное замешательство, товарищ генерал.
– Ладно, сержант, следуй за нами.
Валетов расцвел, как девушка после развода с придурком мужем, подхватил бутылки, поднос, стаканы и поспешил за офицерами.
Во втором боксе, не менее чистом, чем предыдущий, устроились на пустой двухсотлитровой бочке, стоящей в углу.
После четвертого круга как-то остановились. Закурили. Генерал выпустил тонкую струйку дыма к потолку.
– Вижу, подполковник, стараешься. Третью звездочку хочешь на погон. Молодец.
Стойлохряков пожал плечами.
– Понимаю. Ничего. Хорошо командуешь. Люди вон какой порядок у тебя навели. Старший сержант?
– позвал Веретенко.
Услышав знакомый голос, Фрол очнулся и отлепил физиономию от кирпичной стены.
– Я.
– Он недавно служит, - спохватился комбат.
– А мне не нужно знать, сколько он служит. Я вижу, как он пьет. Молодец. Видишь, на ногах стоит. Солдат сражение ведет, не сдается.
– Так точно, - подтвердил Фрол и снова боднул головой стену.
– Помню, в Афганистане залегли мы на голых камнях. «Духи» поперли. Орут про своего Аллаха. Вылезло человек сто, а у меня во взводе двадцать четыре пацана. Думал, конец, - генерал пропустил еще стакан, «закусил» мануфактуркой и продолжил: - Начали бить их. Я вначале и не понял, в чем дело-то. А что бы вы думали, прет, вот прет на меня, метров сто осталось. Ну, с такого расстояния я ему, встань он раком, в очко попаду с закрытыми глазами. Идет, орет, борода, чалма, платье серое, вся фигня. Палит во все стороны. Бью в корпус одну, другую. Куски мяса от него отлетают, а он все вперед и вперед, как робот, зомби. Всех мы их там и положили. Обкуренные, черти. Вторую волну бы не сдержали. Патронов бы не хватило. Я повеселился, два рожка выпустил и могу поклясться, ни одной пули зазря не израсходовал. Семнадцать их унес, но ложились они тяжело, ой тяжело. Прошли по полю боя. Добили кой-кого, понятное дело. При обыске нашли с полкило кокаина. А у нас дрянью все баловались.
– И вы, товарищ генерал?
– Фролу стало интересно.
– Война, сынок, на то и война, чтоб людей убивать да калечить. Под суд нас не отдали только из-за того, что мы сотню положили.
– А на гражданке вы чем занимались?
– Охотой и женщинами.
– И на кого охотились?
– На женщин.
Помолчали.
– В Германии у меня случай был, - подполковник закрыл глаза, чтобы лучше представить события далеких дней.
– Закорешился я с одним немцем, Гюнтер зовут. Он возьми меня на выходные и пригласи в Лейпциг, к себе домой. Ну, вроде как и в гости, и на экскурсию. Разве плохо? Поехал с женой. В штатском, конечно, по-немецки я неплохо тогда говорил. Шмотки на мне все ихние, рожа на бюргеровскую смахивает. От русского внешне ничего не осталось. Бабы наши языками зацепились. Со стороны посмотришь - две подружки, ети их обеих. Ну не слушать же? Пошли в забегаловку. Пиво, понятное дело.