Годы испытаний. Книга 2
Шрифт:
Но только Гель открыл дверь, как Мильдер увидел свояка - Фрица Нагеля и попросил его войти.
3
Они долго молчали, улыбались и внимательно осматривали друг друга, пытаясь найти то новое, что изменили в них обоих время и война со дня последней встречи. «Он такой же не по-военному полный», - отметил про себя Мильдер. «А он такой же стройный и подтянутый, как молодой офицер», - подумал Нагель. Затем они сели за стол, накрытый с молниеносной быстротой обер-лейтенантом
– Слыхали, Густав, главнокомандующий сухопутными силами фельдмаршал фон Браухич подал в отставку? Эта сенсация находится в центре внимания высших немецких военных кругов.
Да, Мильдеру было кое-что известно. Он знал, что между главкомом сухопутных войск и фюрером с первых же недель войны возникали иногда разногласия. Об этом впервые он услышал от Крейца. И уже тогда Крейц сказал, что Гитлер ищет более достойного преемника на этот пост, и даже упомянул имя Иодля.
– Да, старик Браухич уже уволен, - сказал весьма довольный этим Нагель.
– Ныне в труднейшее для нашей армии время этот пост занял сам фюрер. Это уже оказало свое магическое воздействие на войска. Они стали обороняться более стойко…
«М- да, видел бы ты, как нам пришлось отходить от Тулы и сколько легло там моих солдат», -подумал Мильдер.
– Наступление русских приостановлено повсюду, - продолжал Нагель.
Мильдера такой тон информации свояка обидел, и он даже поморщился.
– Фюрер подобрал себе прекрасных начальников штабов. Иодль возглавляет штаб оперативного руководства вооруженными силами, а Гальдер - начальник штаба сухопутных сил…
– Выпьем, - перебил его Мильдер, подняв бокал, - за то, чтобы впредь только удачи сопутствовали немецкому оружию.
Они чокнулись.
– А меня с самого приезда на Восточный фронт преследуют неудачи, - сказал Нагель. Лицо его помрачнело, и обвисла нижняя пухлая губа.
– У вас завидное повышение в звании. Насколько мне помнится, вы приехали майором. И вот вы штандартенфюрер «СС». Это блестящий взлет. И орденов у вас прибавилось.
Нагель заулыбался.
– Но к этому надо добавить и несколько неприятностей, оставленных мне на память. Я дважды был тяжело ранен партизанами.
– Прусская пословица говорит: «Мужчина не может называть себя солдатом, если он не пролил крови, сражаясь с врагами своего отечества». Вы имеете это завидное право, - заметил генерал.
– Насколько мне помнится, этими достоинствами военных мужей любят гордиться друг перед другом их жены, - вставил реплику Нагель.
Самодовольно помолчав, он заговорил о другом:
– Да, генерал, с любопытнейшим случаем пришлось мне столкнуться в своей практике. Признаться, я был крайне удивлен. Почтенный старый царский генерал и притом старик уже, представьте себе, был связан с этими бандитами - партизанами.
«Может, это тот, с которым мне довелось встречаться и беседовать?» -
– А не могли бы вы описать его внешность?
Нагель нарисовал портрет дряхлого старика.
– Что же он делал в партизанском отряде? Неужели он действовал с оружием против нашей армии?
– О нет!… Но он оказывал партизанам более существенную помощь. На разные золотые безделушки выменивал немецкие редкие медикаменты и переправлял их партизанам.
– Как же вам удалось его разоблачить?
– Подобрали ключи… Знали, что старик имел слабость к стихам. Подослали своего агента - некоего Пузняева. Он и разжалобил его лирическую душу.
– И что ж вы с ним сделали?
– Пустили в расход… Нам важно было получить от него сведения о партизанских явках, узнать фамилии. Неделю бились, и бесполезно. Нем был как рыба. Вижу, его не сломишь, я решил инсценировать его расстрел, надеясь, что он попросит о помиловании.
– И не просил ни о чем?
– удивился Мильдер.
– Нет. Только сказал с пафосом, как артист на сцене: «Теперь я могу умереть спокойно. Я выполнил свой долг перед Россией». Что-то в этом духе… Чудак! Эльза записала его предсмертную речь. Она решила коллекционировать, как говорят речи подобные русские фанатики.
– Кстати, а где Эльза сейчас?
– Она вместе со мной попала в партизанскую засаду и с тех пор лечится в Бадене на водах. Ей тоже порядком досталось от этих разбойников.
– И давно вы в разлуке?
– Более двух месяцев. Ну, ничего, теперь скоро увидимся.
– Собираетесь в отпуск?
– Нет, я получил новое назначение и уезжаю в Германию.
– Нескрываемая радость была слышна в голосе Нагеля.
– Ах, вот как! Куда же это?
– Согласно директиве Гиммлера создаются лагеря военнопленных особого назначения. Я назначен начальником такого «воспитательного» заведения.
– Поздравляю с повышением.
– Надеюсь, вы довольны своим новым назначением?
– Вполне. Для меня оно было несколько неожиданным.
Мильдер налил гостю и себе.
– Вроде сюрприза? За ваши успехи, Фриц. Рад за вас и Эльзу.
Они выпили.
– А как идут ваши дела?
– спросил Нагель.
– Скучаете по дому?
– Дела? Вполне успешно.
А про себя подумал: «За зиму соберемся с силами, а весной придется вновь скрестить оружие с противником. Мы наверняка разгромим русских. Фюрер сделает все, чтобы захватить Россию. Это для нас главная задача».
– В семье все по-прежнему. От Марты получаю довольно часто письма.
– Мильдер на миг задумался. Он поймал себя на мысли, что завидует отъезду Нагеля в Германию.
«А вот когда мне придется быть там? И придется ли?» Он как бы очнулся и предложил:
– За нашу близкую победу над русскими!
– У вас, я гляжу, полное затишье, - сказал Нагель.
– О да! Пока… Но для меня это хуже. Тревожная эта тишина. Лучше бой.
Глава восьмая