Годы испытаний. Книга 2

Гончаренко Геннадий Иванович

Разговор их подходил к концу, и Канашов, чувствуя, что он виноват, молчал и не возражал.

–  То, что мы с тобой проглядели, могло привести к катастрофе, - сказал комиссар.
– Если бы не коммунисты из низов, многого бы мы и до сих пор не знали. Наша ошибка, что мало мы еще на них опираемся. Не все командиры у нас используют силу партийных организаций в своей работе.

–  Ладно. Вижу, что недоглядел. Давай конкретно, что ты предлагаешь?

–  Созвать собрание актива коммунистов дивизии. Там и поговорим о состоянии дисциплины и о том, как ее укрепить.

Тебе бы, Михаил Алексеевич, надо с докладом выступить. Ну и командирам полков. Коломыченко особенно надо. А после актива следовало бы совещание командиров созвать.

–  Согласен, Федор Федорович. Но ты помоги мне с докладом.

–  Всегда готов. Заходи, посоветуемся…

Вошел улыбающийся Харин и подал Каиашову бумажку. Комдив тоже улыбнулся, встал, протянул руку Шаронову.

–  Приказом фронта, Федор Федорович, тебе присвоено очередное воинское звание старшего батальонного комиссара. Поздравляю от всего сердца.

Шаронов обрадовался:

–  Спасибо!…

Харин выбежал к звонившему телефону.

–  Ну что ж, Федор Федорович, с тебя, причитается?

–  А как же!… По армейским обычаям положено…

Из комнаты Канашова они вышли оба примиренные и спокойные, будто между ними не было никаких споров, никто из них не повышал голоса и будто в штабе всегда стояла такая вот мирная тишина.

–  Я поехал в учебный городок дивизии, а тебя, Федор Федорович, попрошу съездить во второй эшелон. Что-то медленно там дело идет с приемом нового пополнения, в полку Изнанкина особенно.

–  А я вчера у них был, с новыми командирами знакомился, с бойцами. Большинство сибиряки. Крепкие ребята. Вот только в военном деле слабовато подготовлены. Месяц всего в запасном полку были.

–  Это ничего. Нам с ними не с ходу в бой. Обучим!

–  У меня комиссары полков сейчас собираются. Познакомлю их с новыми директивами Военного совета, а потом хочу с ними во второй эшелон дивизии съездить. Пусть познакомятся с новым пополнением.

Глава девятая

1

Командующий танковой группой генерал-полковник Гудериан вызвал Мильдера, чтобы ознакомить с новой директивой верховного главнокомандующего. В этой директиве каждая группа армий должна была решать строго определенные задачи в интересах войны на Восточном фронте.

Группе армий «Центр», в состав которой входила и танковая группа Гудериана, в одном из пунктов указывалось:

«Недопустимо никакое значительное отступление, так как оно приведет к полной потере тяжелого оружия и материальной части. Командующий армиями, командиры соединений и все офицеры своим личным примером должны заставить войска с фанатическим упорством оборонять занимаемые позиции, не обращая внимания на противника, прорвавшегося на флангах и в тыл наших войск. Только такой метод ведения боевых действий позволит выиграть время, которое необходимо для того, чтобы перебросить с родины и запада подкрепление».

–  Я хотел бы обратить ваше внимание,

господа генералы, - сказал, вставая, Гудериан, - на то место очень важного для нас, как высокодоверенных перед фюрером лиц, приказа, где говорится о личном примере. В тяжелой обстановке, сложившейся в результате вынужденного отхода, надо показать подчиненным готовность в любых условиях выполнить приказ фюрера. Это является для каждого сегодня главной задачей.

На этом совещании командующий подробно расспросил командиров соединений о положении в дивизиях и предупредил их, что за самостоятельный отход он будет привлекать к самой строгой ответственности, вплоть до снятия и отдачи под суд.

Все поняли, что, будучи на совещании в штабе «Центр», командующий группой получил в связи с этим неограниченные права. Отпустив всех командиров соединений, генерал-полковник оставил для беседы Мильдера.

–  Я остался доволен сделанными вами оперативно-тактическими выводами и положил их в основу доклада фельдмаршалу фон Боку. Мой доклад произвел на него вполне благоприятное впечатление. Рад вашему успеху, господин генерал Мильдер, обещаю при первой возможности рекомендовать вас на повышение.
– Он помедлил раздумывая.
– А если у вас есть желание идти на штабную работу, я возьму вас к себе в штаб группы…

Мильдеру было приятно, что так высоко оценен его доклад, но идти в штаб он не желал. Он всю жизнь предпочитал служить на строевых должностях.

–  Прошу извинить, господин генерал-полковник, я очень польщен высоким доверием, но я желал бы быть только на командной работе.

Командующий снисходительно улыбнулся и пошутил:

–  Понимаю, вы хотите иметь больше самостоятельности. Конечно, лучше оставаться в подчинении того же начальника, но быть от него подальше. Надеюсь, я правильно вас понял?

–  Нет, не совсем… Если говорить откровенно, я всю жизнь избегаю службы в штабах как малых, так и больших. У меня постоянная боязнь выродиться из командира в штабиста.

–  Понимаю, понимаю вас, господин Мильдер, - кивал головой командующий, - с этим можно согласиться. У каждого свои взгляды на службу.
– Он встал.
– До ужина еще порядочно времени. Не составите ли мне компанию в бильярд?

И хотя Мильдер желал поскорее уехать в штаб дивизии, но с готовностью согласился. Не часто высокое начальство снисходительно к своим подчиненным, и не воспользоваться таким случаем расположения к себе было бы с его стороны непростительной оплошностью.

2

Перед Мильдером стоял смущенный и растерянный обер-лейтенант Гель. Он доложил генералу, что убывает в отпуск, но просил бы пояснить ему, чем вызвана необходимость расстрела более двухсот человек местных жителей - женщин и стариков - в овраге немецкими танкистами.

Мильдер не ожидал подобного вопроса. Но то, что у молодого офицера возникло это странное чувство гуманности к населению вражеской страны, требовало от него, чтобы он разъяснил сущность поведения немецкой армии согласно предписанным фюрером инструкциям.