Годы в броне
Шрифт:
Многих из тех, кого я знал и видел в июне сорок четвертого, не было теперь среди командиров бригад и полков. Одни погибли в последних битвах на Висле, другие были ранены и находились в госпиталях. Вместо убывших появились новые командиры частей и соединений.
Оживление принес с собой вечно молодой, улыбающийся корреспондент нашей газеты, поэт и старейший комсомолец страны Александр Ильич Безыменский, возле которого сразу собралась группа людей.
По команде "Смирно!", поданной зычным голосом начальника оперативного отдела полковника Еременко, сразу наступила тишина. Сопровождаемый группой генералов, вошел маршал Конев.
Все
Наш 1-й Украинский фронт стоял на одном из главных направлений - отсюда шел кратчайший путь к жизненно важным центрам фашистской Германии.
Начальник штаба армии генерал Дмитрий Дмитриевич Бахметьев доложил план операции. Говорил он хорошо, выразительно, без конспектов. Большая указка легко скользила по рубежам обороны противника, по жирным красным стрелам, указывавшим направление нашего предполагаемого наступления. Взгляд больших умных глаз Дмитрия Дмитриевича был устремлен на командующего фронтом. Казалось, только маршалу Коневу рассказывал Бахметьев о предстоящем прорыве глубоко эшелонированной обороны противника вдоль рек Нида, Пилица, Варта, Одер. Эти рубежи, связанные между собой опорными пунктами, пока не были заняты войсками: гитлеровцы только подтягивали резервы.
Охарактеризовав силы противника и ознакомив нас с местностью, на которой предстоит воевать, Дмитрий Дмитриевич стад излагать план предстоящих действий армии.
Главный удар войск 1-го Украинского фронта направлялся на Ченстохов, Радомско. Обходящие стрелы шли на Краков и в обход Силезского промышленного района. Жирные стрелы на схеме выводили войска в центральную и южную часть Германии. Этот удар отрезал Венгрию и Чехословакию с их высоким промышленно-экономическим потенциалом от Германии и раскалывал ее на две части.
Доклад генерала Бахметьева подходил к концу: он перешел к распределению сил и средств по корпусам. Маршал Конев вдруг встал, направился к одной из схем, внимательно посмотрел на нее и спросил Бахметьева:
– А куда вы загнали истребительно-артиллерийскую бригаду? Почему она оказалась в хвосте?
Генерал Бахметьев снял очки, медленно протер их, посмотрел на схему, перевел взгляд на Конева и спокойно ответил:
– Товарищ маршал, мы исходили из того, что танки более подвижны, а значит, смогут быстро завязать бой. Артиллерия же на тягачах менее поворотлива и скует действия вторых эшелонов и резервов.
– Танки-то завяжут бой, а кто его развяжет?.. Ну что ж, если вы не находите дела для приданной артиллерии, оставляйте ее в обозах, я буду вынужден передать ее генералу Лелюшенко...
Бахметьев растерялся.
– Товарищ маршал, я исправлю эту ошибку, - быстро нашелся П. С. Рыбалко. - Мы раздадим артиллерию по колоннам и поставим ее ближе к голове. Должен вам доложить: это мой просчет. Вчера Дмитрий Дмитриевич предлагал вариант, близкий к вашему. Я его не утвердил. А вот сейчас начальник штаба решил выгородить меня и, как видите, попал впросак...
Все рассмеялись. Улыбнулся и Конев.
– Запомните, товарищи, мы обязаны упредить врага, - твердо сказал маршал. - Нам нужно прийти раньше немцев к Ниде, Варте, Пилице, Одеру. Не дать противнику укрепиться на этих рубежах - вот что главное. Сумеем сделать это -
Слушая затем генерала Рыбалко, излагавшего подробный план действий, я думал и о роли 55-й бригады в будущих боях. Свое решение он доводил до нас, как всегда, четко, доходчиво, логично.
В заключение выступил Иван Степанович Конев. Он медленно встал, взял указку и подошел к схеме:
– Командующий армией генерал Рыбалко и его начальник штаба генерал Бахметьев уже изложили вам план операции и предполагаемых действий. Вполне согласен с ними. Предлагаемое решение будет рассмотрено и утверждено. Артиллерию, Павел Семенович, поставьте в голову колонны. Это вопрос принципиальный. Надо, чтобы танки были свободны в своих действиях, а не скованы, не втянуты в бой с головными силами противника. Если артиллерия будет в голове, она скует его действия, даст возможность своевременно развернуться нашим танкам и под прикрытием артиллерии они смогут выбрать уязвимый фланг и бить неприятеля по частям.. Кроме того, артиллерия, будучи ближе к голове, сможет лучше поддержать своим огнем атаку танков.
Маршал оторвался от карты, подошел к нам, окинул острым взглядом сидящих впереди, не повышая голоса продолжал:
– Мы с вами стоим на пороге фашистской Германии. Необходим еще один прыжок на пути к полной победе. Нам выпала большая честь одними из первых ворваться в пределы этой страны. Чем ближе к заветной цели, тем ожесточеннее будет борьба. Задача эта нам по плечу. Наш 1-й Украинский фронт располагает огромной ударной и огневой силой. Танковые армии Рыбалко и Лелюшенко, механизированные и танковые корпуса Фоминых, Полубоярова, Кузнецова нацелены на запад. Им предстоит вырваться вперед, с ходу захватить водные преграды Ниду, Пилицу, Вислу и Одер, овладеть оборонительными рубежами, крупными железнодорожными узлами Кельце, Радомско, Ченстохов, Краков, парализовать тылы врага, расстроить управление войсками.
Я сидел впереди и видел, как у этого сурового, спокойного человека загорелись глаза.
– Не ввязывайтесь в мелкие стычки, обходите узлы сопротивления, не задерживайтесь в городах, выходите на оперативные просторы, не оглядывайтесь по сторонам и не ищите флангов. В руках фронта наши танковые войска - это стальная стрела, которая должна успешно проникнуть в глубь Германии. В центре, на фланге и вместе с вами идут общевойсковые армии Жадова, Курочкина, Гордова, Коротеева, Коровникова, Пухова. Они на своем пути все подберут и подчистят. Я знаю вас по предыдущим боям, хорошо знаком с вашим командующим Павлом Семеновичем Рыбалко. Это дает мне основание надеяться, что действия наших мужественных танкистов будут успешными.
Я жадно всматривался в лицо маршала, о котором много слышал еще тогда, когда в ранней молодости лейтенантом служил на Дальнем Востоке.
Впервые я увидел генерала Конева в тяжелое время под Ржевом глубокой осенью 1941 года. Через год наш 3-й механизированный корпус входил в состав Калининского фронта, которым командовал Иван Степанович. В дальнейшем видел его у Белгорода, Харькова, на Левобережье Украины. Но особенно запомнилась встреча в первых числах июня сорок четвертого недалеко от Тернополя, в период подготовки к Львовско-Сандомирской наступательной операции. В дальнейшем, в ходе боев, я не раз встречал его в боевых порядках войск, сражавшихся на главном направлении, на самых опасных участках фронта...