Годы
Шрифт:
2.9
Расставание со штабом 57-й армии. Некоторые размышления о культе «тревожных» чемоданчиков в мирное время
Время шло, а о моём назначении в 255-ю ничего не было слышно. И вот, наконец, вызов к начальнику штаба армии генералу А. Ф. Анисову. Он имел в отношении меня другие виды, и решил побеседовать со мной.
— Вы дали согласие полковнику Замерцеву пойти к нему начальником штаба?
— Да, товарищ генерал!
Но, может быть, вы хотели бы работать в оперативном отделе штаба армии в штатной должности?
— Нет, товарищ генерал. Конечно,
— Подумайте, не спешите. Работа в штабе армии даёт больше возможностей, значительно расширяет кругозор. Ну, и сопряжена с меньшей опасностью.
Это верно, товарищ генерал, но мне хочется ещё поработать в штабе дивизии. А потом можно и в штаб армии можно будет перейти. Что касается опасности, то для меня это не имеет особого значения.
— Ну, как хотите. Вообще говоря, решение ваше правильное, желаю успеха! Собирайтесь, через час документы будут готовы.
У меня гора свалилась с плеч. Те полмесяца, которые я провёл на ВПУ, как бы они не были морально трудны, кое-чему меня научили и, главное, остались позади. А собираться мне было запросто, всё всегда с собой. Одежда вся на мне, полотенце, мыло, пара подворотничков, нитки и иголка в полевой сумке. А что ещё нужно?
Это до войны, в мирное время, командирский чемодан «первой необходимости» возводили в «культ»! Какое ёмкое слово — «культ». И как без него обходились до 1955 года? В качестве примера я приведу небольшую выдержку из книги «Трудными дорогами» генерал-майора Лобачёва:
…«Как то провели тревогу в штабе 15-й кавалерийской дивизии. Комсостав собрался организованно, в срок, у каждого — небольшой чемоданчик с личными вещами первой необходимости. Приятно посмотреть (подчёркнуто мной. К. Р.)!
— Прошу, товарищи командиры, открыть чемоданы, — сказал командарм:
— Посмотрим, с чем в поход собрались.
Надо же было одному лейтенанту второпях сунуть в чемодане вещи жены! Хохот поднялся невообразимый.
— Ну, нам с тобой по этому поводу лишний раз говорить не придётся, — улыбнулся мне Лукин:
— Лейтенанту же урок на всю жизнь!»
Как видите, чемоданами в мирное время занимались даже командарм с членом Военного Совета.
К счастью для бедного лейтенанта, командарм генерал-лейтенант Лукин, вероятно, был в тот момент в хорошем расположении духа. Ведь, в тот раз, боевая тревога, в общем, прошла организованно. А в других случаях за недостающую, по положению, согласно перечня, вещь, перечень которых был утверждён специальным приложением к приказу наркома, здорово влетало.
Я в то время служил в Забайкалье и помню, как доставалось за эти чемоданы. Бывало, устроят ночную тревогу, через час-полтора подразделения расходятся по своим казармам, а командный состав с чемоданчиками потянут в штаб полка на проверку. Пока проверять все чемоданы, глядишь и утро наступило. Усталые, не выспавшиеся командиры идут на службу, и весь день мечтают об отдыхе.
Теперь автор этих строк думает, что это были пустые хлопоты. На войне никому и в голову не приходило проверять у комсостав не только то, что есть в чемодане, но и вообще его наличие. Даже возводившие чемодан в культ, не вспоминали о нём. Одет, обут командир, ну и хорошо. А не одет и не обут, сам придёт и потребует! У абсолютного
Глава 3
Начальник штаба 255-й стрелковой дивизии
3.1
Коллектив штаба
Штаб 255-й стрелковой дивизии размещался в селе Запаро-Марьевка. Она была небольшим селом, дворов на семьдесят, вытянутым с северо-запада на юго-восток, с очень широкой, по существу единственной улицей, с небольшим ставком в центре.
Запаро-Марьевка почти полностью была сожжена фашистами. Поэтому оставшиеся хаты использовались более чем на сто процентов! Ещё бы, одно полусожжённое село на всю дивизию.
Фашисты испортили почти все водоёмы, набросали туда трупы животных и другую гадость. Как не покажется невероятно, но из-за отсутствия воды мы с Дмитриевым споласкивали лицо… трофейным шампанским. Это не досужая выдумка и не шутка. Бывало и жажду утоляли шампанским, брезгуя пить воду. Пусть этому не завидуют любители вин. Вода куда как желательнее шампанского.
Ночью в штабные помещения, независимо от их назначения, набивалось столько народу, что трудно было выйти из них. Люди грелись строго по очереди и стоя вплотную друг к другу. В тесноте, да не в обиде!
Коллектив штаба и управления дивизии был на редкость дружным и сработанным. Были, конечно, и неприятные исключения. Впрочем, подумав, я изменяю своё первоначальное мнение. Уж если и был на редкость дружный штабной коллектив, так это уже в другой дивизии, о которой речь ещё пойдёт. А 225-й он был просто хорошим.
С командиром дивизии Замерцевым, в прошлом комендантом одного из Укреплённых районов на Дальнем Востоке, работалось куда легче, чем с Гудковым. Иван Терентьевич не был мелочным.
Военком дивизии старший батальонный комиссар Денисов, из кавалеристов, встретил меня недружелюбно.
— Ещё одна неулыба, — подумалось мне. Нет, старший батальонный комиссар иногда улыбался, только улыбка его была неприятной, глаза его оставались холодными.
Должность начальника артиллерии дивизии исполнял полковник Морев, общительный дядька. Начальником его штаба был один из фрунзенцев с параллельного курса «А», майор Щиглик. Всякий раз, когда майор Щиглик появлялся в оперативном отделении, Дмитриев не упускал случая позубоскалить: