Годы
Шрифт:
Да, «драпопыт» был у меня солидный.
— Надо немедленно уходить отсюда, товарищ полковник, мы и так задержались… — Потом скомандовал: — Всем идти за мной, не разбредаться. Авдеев, пойдёшь со своими бойцами замыкающим, и смотри, чтобы все соблюдали порядок и маскировку!
228-я стрелковая дивизия формировалась в Красноярском крае, в боях ещё не участвовала, и личный состав не имел боевого опыта. И командно-политический состав, конечно, кроме нескольких сотен человек, направленных в дивизию из госпиталей. Полковника Дементьева война застала на западной границе, где он очень
Вначале, маскируясь деревьями, мы пошли вдоль железной дороги, затем свернули на запад по лощине заросшей мелким кустарником. Неподвижно стоявший бронепоезд оставался левее, я не хотел подходить к нему, чтобы не привлечь к нашей группе внимание немцев, которые, без сомнения, наблюдали за ним, ведя огонь из леска, недавно покинутого нами. Бронепоезд, кстати, казался покинутым, паровоза у него не было.
Солнце зашло и начало темнеть, когда группа вышла на дорогу, идущую к городу Шахты. Как ни странно, на дороге никого не было и лишь когда стемнело, нам встретилась автомашина ГАЗ-АА.
Комдив остановил машину:
— Из какой части?
— Еланского полка, товарищ полковник! — ответил старшина, старший машины.
— Автомашину я забираю под штаб дивизии. Карин, садись за руль, — приказал полковник: — А ты, старшина, вместе с шофером, вылезайте и пойдёте пешком.
— Товарищ полковник! — взмолился старшина: — А как мне? Майор Шишкин с меня голову снимет!
— Вылезайте без разговоров, пока я не применил оружие! — неожиданно жёстко распорядился Дементьев.
Ночевали на ближайшей окраине города Шахты. За ночь удалось связаться только с одним полком и пришлось утешиться тем, что командиры частей знают свои последующие задачи и на завтра, 19 июля, найдут штаб дивизии на новом месте.
Утром я выехал на разведку, чтобы выяснить, нет ли немцев на дороге Шахты-Черкасск. Где-то на востоке громыхали взрывы и виднелись вражеские самолёты. А в городе Шахты царило удивительное спокойствие. Работали, похоже, все учреждения, были открыты магазины, часовые и ювелирная мастерская. Работал банк, народ шёл по своим делам. Но воинских частей не было, ни даже бойцов одиночек и одиночных повозок.
— Карин, — сказал я шоферу: — зайду-ка я в банк и скажу им пару тёплых слов. Больно уж они спокойны.
Но мне, как и в Новомосковске в сентябре 1941 года, не поверили.
— Что за чушь вы городите! Я только что звонил в горком, — возмутился управляющий банком, а милиционер, со всей возможной подозрительностью, приглядывался ко мне.
— А ну их к дьяволу, поехали! — выйдя из банка, приказал я Ивану.
Действительно, стоит ли связываться, памятуя об опыте сорок первого года? Если шахтинцы ориентировались на Совинформбюро, то по этим сообщениям бои шли ещё на Украине. Трудно понять Совинформбюро, почему оно задерживало сообщения об оставлении наших городов и, часто, не указывало время их взятия немцами. То ли
Карин так же забежал в «Ювелирторг», но то же без толку. Надо было бы заехать в горком, но не догадались.
Я возвратился к месту ночёвки и, когда все погрузились, штаб дивизии двинулся на новый командный пункт.
К железнодорожной станции Шахты мы подъехали в тот момент, когда там раздался сильный взрыв, за которым последовала серия малых. Остановившись у стоявшей на улице грузовой автомашины, комдив отправил на разведку старшего лейтенанта Ленкова. Тот быстро возвратился и доложил, что «рвут» наши.
Но, пока исполняющий обязанности начоперотделения Ленков ходил на станцию, полковник Дементьев заинтересовался чужой автомашиной, высмотрел, что ключ зажигания был на месте, с в кузове лежали только две бочки с автолом.
— Или пьянствуют, или побежали прятаться, услышав взрывы, — заключил комдив: — Сможешь угнать машину, Рогов, на одной мало?
— Попробую, — сказал я.
— Тогда садись и погоняй. Километров через десять подождёшь нас.
Включив зажигание, я нажал на стартёр и был таков. Кстати, успел заметить выбежавших из дома, напротив которого стояла автомашина, двух танкистов.
Дорога, по которой было намечено ехать в направлении Новочеркасска, шла рядом с железной дорогой. Я доехал до первого перекрёстка, это было, примерно, в 6–7 километрах южнее города Шахты, где и остановился. Здесь уже стояла автомашины с политотдельцами и работниками 4-ого отделения штаба дивизии, так называемый второй эшелон командного пункта. Старшим у них был начполитотдела дивизии старший батальонный комиссар Рудницкий, профессор Киевского госуниверситета.
Вскоре подошли остальные автомашины. Множественное число здесь употреблено потому, что объявилась радиостанция Денежкина и «эмка» с комиссаром дивизии старшим батальонным комиссаром Кутьиным. Накануне, ещё до боя в Горной, Кутьин уехал по своим комиссарским делам и только теперь вернулся.
5.6
Дороги отступления. Встречи и судьбы
Коротко посовещавшись с комиссаром, комдив объявил, что они поедут к западу от железной дороги, разыскивать полки, и попытаются связаться с соседом слева. Штабу было приказано отправиться на очередной КП. Этот КП был намечен штабом корпуса у тригонометрического пункта, несколько севернее того места, где мы находились. Туда части дивизии должны были выслать связь.
Командир и комиссар уехали. Личный состав штаба заканчивал завтрак типа «чем бог послал» и готовился к отъезду.
— Смотрите-ка, граждане, к нам направляются два «медикуса», кажется из 795 полка, — привлёк внимание товарищей лейтенант Яштылов.
Из-за небольшой поросли лесной полосы вышли две девушки в военной форме. Они подошли к начальнику политотдела Рудницкому и, перебивая друг друга, стали что-то объяснять. Не обошлось и без слёз. Рудницкий, выслушав военфельдшеров, повернулся в мою сторону и, убедившись, что я слушаю разговор, сказал:
— Вот, просите майора, чтобы он взял вас с собой.