Годзилла на краю света

Черазини Марк

«Как бы не так!», закричал Джексон. «Гайган по-прежнему там… и он в ярости!»

«Поясните, рядовой!», рявкнул Вистендаль.

«Тварь изменила курс, полковник», сообщил Джексон, живо и по-военному. «Она начинает снижаться».

«О, Боже», пробормотал Родофски. «Она направляется к России!»

«Точнее», объявил Джексон, «она направляется к космодрому Байконур».

Глава — 10

НАСТУПАЕТ ВРЕМЯ ЧУДОВИЩ

Суббота, 9 декабря 2000 г., 22:01, космодром Байконур, Стартовый комплекс

космического челнока «Энергия — Буран», Казахстанские степи, к востоку от Аральского моря.

Прожекторы и точно направленные светильники озаряли венец достижений возрожденной космической программы России — многоцелевую ракету-носитель космического челнока «Энергия — Буран». Приток иностранных денег из Японии, Европы и Соединенных Штатов сделали этот скачок в развитии российской космической техники возможным.

Когда был уничтожен «Мир», казалось, вместе с ним погибла и вся отрасль российского освоения и исследования космоса. Однако возрождение интереса к созданию международной космической станции — и понимание того, что в космосе, возможно, таятся опасности, подобные Кингу Гидоре, — подхлестнули развитие российской программы космических челноков в дополнение к аналогичной американской программе.

Ярко освещенный наземный комплекс, предназначенный для запуска «Энергии-Буран», состоял из огромного сборочного ангара, складов криогенного ракетного топлива, а также собственно стартовой площадки, созданной по уникальному проекту. В некотором отдалении от нее первого рейса космического челнока «Буран» ожидала бетонная взлетно-посадочная полоса, предназначенная для возвращения его на Землю — площадка, которая ранее еще не использовалась. Уже через несколько дней должна была начаться новая космическая эпоха — с запуска российской версии американского шаттла.

Специалисты уже собрали различные ступени ракеты-носителя «Энергия», располагавшейся в защищенном от непогоды ангаре. Огромные железнодорожные составы, специально приспособленные для решения таких задач, перевезли завершенную ракету-носитель и сам челнок к главному стартовому комплексу. И теперь «Энергия-Буран» гордо стояла на стартовой площадке, и нос ее был нацелен на звезды, мерцавшие в пустынном небе.

Работы ранее были прерваны, когда ученые и специалисты впервые заметили какие-то огни и непонятную активность на стартовой площадке «Протона» в другом конце космодрома Байконур. Насколько им всем было известно, никаких запусков ракеты «Протон» не планировалось — и все же через несколько часов после начала этой бурной деятельности те, кто работал над запуском «Энергии-Буран», с изумлением молча застыли, увидев, как ракета действительно стартовала с той дальней площадки, осветив русскую ночь своим огненным выхлопом.

Сейчас, когда после этого прошло уже более часа, ажиотаж вокруг этого загадочного внепланового запуска прошел, и прежде всего в силу того огромного количества работы, которую им еще предстояло сделать, прежде чем «Энергия-Буран» отправится в исторический полет.

Люди в теплой зимней одежде сгрудились внизу, у основания ракеты-носителя «Энергия», они подключали трубы высокого давления к собственно ракете.

Другие специалисты, в белых халатах, окружившие с разных сторон ракету, забрались на мостки хрупкой на вид, но сложной по конструкции двухэтажной стартовой вышки.

Внутри нее постоянно ездили вверх и вниз два лифта, перевозившие людей и материалы на рабочие станции.

Внизу, под ракетой, внутри пятиэтажного бетонного шестигранника, служившего стартовой площадкой, ученые и персонал наземного обслуживания проводили жизненно важные проверки систем, гидравлических труб высокого давления и газоводов.

Внутри этой площадки имелось более 400 помещений. Они были забиты различными приборами и оборудованием, которые еще нужно было установить на ракету-носитель перед тем, как начнется запуск.

На некотором расстоянии от нее находился ярко освещенный, огромный, 787 футов в длину и 175 футов в высоту, ангар для сборки этой машины. Там загружали вагоны взрывоопасным топливом, предназначенным для закачки в баки двигателя «Бурана». Шаттл, который уже был пристыкован к корпусу трехступенчатой ракеты-носителя «Энергия», блистал в лучах прожекторов.

Сами же ракетоносители уже были заправлены топливом еще до того, как их подвезли по рельсам к стартовой площадке. Небезопасная практика, но она являлась неотъемлемой частью российской космической программы с самого ее начала.

Российский космический челнок был внешне невероятно схож со своим аналогом, созданным НАСА. И в самом деле, лишь разбирающийся в тонкостях наблюдатель смог бы отличить их друг от друга. «Буран» был белого цвета, он был покрыт термостойкой плиткой; у него были стреловидные крылья и опущенная вниз носовая часть, окрашенная в антибликовый черный цвет.

Стартовая площадка «Энергии — Бурана» была окружена лесом разного рода технических служебных сооружений, дивертеров (отводящих устройств), прожекторов – их можно было направить на определенный сектор шаттла или ракетоносителя для работы в ночное время.

Там стояли также высокие молниезащитные мачты, отвлекавшие гнев природы от чувствительных ракет во время многочисленных бурь и ураганов, проносившихся по этим степям.

Полночь уже прошла, но работы все еще продолжались — до тех пор, пока неожиданно не взвыла системы предварительного оповещения космодрома. Эта система сигнализации являлась пережитком холодной войны, мерой предосторожности против незамеченного американского нападения.

Люди прекратили работу и обменялись тревожными взглядами. Один из руководителей проекта выругался вслух и раскрыл свой сотовый телефон.

«Должно быть, ошибка какая-то», недовольно пробормотал он.

Но по своему сотовому телефону ему не удалось никому дозвониться. Спутниковая связь была отключена — или же, может быть, разрядился его сотовый. Часть персонала, работавшего в отдалении от них, решила прислушаться к сигналу воздушной тревоги и направилась в бомбоубежища, в заранее отведенные им места.

Сунув мобильный телефон в карман своего комбинезона, руководитель проекта пересек бетонную площадку, направившись к пункту связи. Там был установлен проводной телефон, как раз для таких экстренных случаев.