Гоголь и его души
Шрифт:
Гоголь. А что же Чичиков?
Коробочка. Так он осерчал почему-то, дверью хлопнул и уехал тотчас. Странный он, чудной.
Гоголь. Знакомое дело.
Коробочка. Я ему вослед кричала, чего ж ты рассердился так горячо? Знай я прежде, что ты такой сердитый, да я бы совсем тебе и не прекословила.
Гоголь. Интересно. А что ж у вас ко мне,
Коробочка. Хотела я с вами, Николай Васильевич, обсудить некоторые важные темы. О благонравности! Видела я это как-то на улицах города, как молодые девушки носят штаны. Мне уже это одно неприятно для лицезрения. Но сей факт был бы не так ужасен, как то, что они их носят с огромными дырками на коленях. Так ведь легко простудиться. Не понимаю, куда катится мир? Где воспитание? И это ведь не бедные девушки. На сигареты у них деньги есть.
Гоголь. Мода сейчас такая. Они так показывают свою независимость и свободу.
Коробочка. Мы себе такого в своё время не позволяли. Мы свою свободу прикрывали юбками положенной длины.
Гоголь. Такая свобода называется теперь эмансипация.
Коробочка. И зачем она?
Гоголь. Для равноправия с мужчинами.
Коробочка. Равноправие? С мужчинами? А это зачем? Заставить их рожать? Это странно, мне не понять. Слышала я ещё, что некоторые девушки даже раздеваются на людях для того, чтобы бороться за свои права. На голой груди пишут что-то. Это очень решительные девушки. Интересно, каких прав можно добиться, если раздеться на улице?
Гоголь. Я их тоже не понимаю.
Коробочка. Девушке нужно думать о крепкой семье и о будущих детях. Крепкую семью даёт венчание в церкви, а не штаны с дырками на коленках. Кабы меня спросил кто-нибудь по части культуры – я бы перво-наперво предложила вернуть пансионаты для благородных девиц. Вот было бы хорошо. Они бы уж тогда с дырками на коленках не ходили.
Гоголь. Что-то мне подсказывает, что не всё вы ещё видели. Бывает ещё и не то. Теперь уж так бывает, что семья может состоять и из двух мужчин… Не знаю, крепкая она будет или нет. Но тут уж не до венчания. И пансионатами дело не исправишь.
Коробочка. Это ж как? Разве так может быть? Свят-свят. Это ж срам, ей-богу. Какое же моё вдовье дело неопытное. Может
Гоголь. Рад бы пошутить да не смешно. Они ещё и парадами ходят по центральным улицам больших городов.
Коробочка. Не приведи, Господь! А это зачем?
Гоголь. Чтобы о них все знали, как можно больше.
Коробочка. Я раньше, как-то давно слыхала про таких баловников. Но тогда они прятались, чтобы про них знали как можно меньше. А теперь вон как. Хорошо, что я живу в маленьком городе.
Гоголь. Да, в маленьких городах их не видно.
Коробочка. Засиделась я у тебя, батюшка, пора и честь знать. Пойду. Мне ж ещё в аптеку зайти нужно, мазь купить такую, чтоб в спину втирать. Лекарь вот знакомый рецепт прописал. Будь здоров. (Уходит.)
Гоголь(в зал). Про писателей говорят, что они «инженеры человеческих душ». Я вот попробовал, получилось только описать, как душами торгуют. Торгуют мёртвыми душами… крепостными. А у кого из них душа действительно мертва? У подневольных крестьян или у тех, кто их продаёт и покупает? Крепостные-то просто умерли… каждый по своей причине. А вот их продавцы сами умирают душой с каждой такой сделкой. О том и речь, что телом-то, смотришь, человек жив, а душа-то его уже умерла. (Пауза.)
Решает ли писатель чьи-либо судьбы? О, это вопрос! Смею вас заверить, что писателю иногда трудно изменить судьбу даже собственного персонажа, не то что судьбу живого человека. Он ведь просто водит пером с чернилами по бумаге. И всё! Сейчас это, конечно, клавиатура компьютера. Но суть процесса сочинения не меняется. Один человек пишет, другие читают. Каков результат? Что от этого меняется в жизни?
Что же я могу как писатель? А что не могу? Что получилось из задуманного, а что нет? Как это определить? Есть только один надёжный способ для определения – это читательский отзыв. Читатель, отзовись! Зритель, поаплодируй!
Конец
В дизайне использованы иллюстрации П.М. Боклевского и Ф.А. Моллера.