Голая суть

Перри Бонни Дж.

— Волк, спасибо, что позволил мне приехать сюда.

Голос ее звучал, точно издалека, и он понял, что она засыпает.

— Не за что.

Скай зевнула.

— Ты никогда мне не рассказывал, что делаешь на пау-вау ты.

Он знал, что рано или поздно она задаст этот вопрос. Получается, что скорее рано, чем поздно. Он отодвинул одеяло у входа в типи. Ему хотелось уйти после ответа как можно быстрее.

— В дополнение к тому, что я хозяин на пау-вау… — Он нервно прокашлялся. — Я исполняю танцы.

Глава

восьмая

— Танцы? — переспросила Скай. — То есть, с перьями и в раскрашенном виде, как это делал Золотой Початок на нашем свадебном приеме?

Волк исчез из типи прежде, чем она могла рассчитывать на ответ.

Волк — и танцы?

Тут будет на что посмотреть. И сфотографировать,добавил ее репортерский ум. Она представила себе Волка, грудь которого будет расписана красной краской. И перья. У каждого индейца на голове перья.

Она глубже забралась под одеяло и закрыла глаза.

Краска и перья? Убойное сочетание, сказала бы Алисон. Может быть, Скай следовало бы поговорить с Волком о календаре для «Голой сути». Она зевнула. Этой ночью в «Приюте» она почти все время не спала, а расхаживала взад-вперед, обдумывая, как бы уговорить Вулфа взять ее на пау-вау. Теперь ей больше всего хотелось вздремнуть. Рассказать ему о статье или подождать, пока племя не даст разрешение на съемки? В сонную голову решение никак не приходило.

Надо было разобраться со слишком многими вопросами. Пау-вау будет продолжаться до воскресного вечера. У нее масса времени, чтобы определить их очередность. Она расслабилась и позволила себе отключиться прежде, чем уснуть.

Скай плотнее прижала одеяло к груди, но ее репортерский ум отдыхать отказался.

Вначале она займется исключительно снимками. Текст придет позднее. Осмотревшись, она так и подскочила. Скай спала или просто дремала?

Кто-то разжег небольшой огонь в центре типи. Дым, словно серая крученая веревка, поднимался над гладкими камнями, которыми был выложен очаг.

Скай сняла с себя одеяло и аккуратно сложила его вместе с остальными одеялами в дальнем конце типи. На ней все еще были те самые мокасины, которые ей дала тетя Тита. Ногам было тепло и уютно. Она боялась, что без носков они замерзнут, но ошиблась. Замша выступала в роли теплоизолятора. Умный народ эти Осаге!

Она потянулась, подняв руки над головой и двигая плечами, чтобы разогнать кровь. Нет, кровь не застоялась. Меховая постель на полу типи оказалась мягче, чем она себе представляла. Вулф сказал, что на пау-вау придется жить в походных условиях и что он сомневается, сможет ли она провести уик-энд в типи. Скай пригладила волосы пальцами. Ну, что ж, она ему покажет.

Скай потянулась за кожаной курткой, раскрыла карман на «молнии» и вынула оттуда камеру. Лучше убрать ее куда-нибудь. «Не забудь про записную книжку», — предупредил

ее журналистский навык. Она провела рукой по сапогу, когда вынимала записную книжку из другого кармана куртки. Коротенький желтый карандашик Скай вынула из верхней части книжки и сделала несколько коротеньких заметок по поводу расположения лагеря. А куда же теперь положить записную книжку?

С одеждой нельзя. Волк сможет найти ее еще до того, как она ему расскажет о своих издательских планах. А поскольку она решила носить мокасины, то почему бы не спрятать записную книжку в сапоги? Она опустила камеру в один сапог, а записную книжку в другой. Подумав, сверху она положила скатанные в клубок ненужные носки.

— Скай?

Скай узнала голос тети Титы.

— Я могу войти? — спросила тетя Тита.

— Да, конечно.

Отодвинулось одеяло, и показалась голова Титы.

— Я слишком долго спала.

— Ты устала. — Тита села, аккуратно расправив белый фартук, изящными складками прикрывавший длинную юбку в цветах. — Для работы всегда останется время. — Она сунула руку в глубокий карман фартука. — Этот пояс Осаге для тебя, Скай.

Свет из дымового отверстия над головой упал на граненые четки, обшитые алмазной нитью. Скай разглядывала сложный узор из красного, желтого и синего, вытканный узелками на каждом конце.

— Ты сама это сделала, Тита?

Тита кивнула, а потом постучала пальцем по лбу.

— Тканье на пальцах — древнее искусство. Оно требует мысли и мысли.

— И отнимает массу времени. — Палец Скай шел по линии алмазной вышивки, окаймленной белыми точками.

— Сколько часов требуется, чтобы выткать вот такой женский пояс?

— На два сантиметра — час, но время летит быстро.

— Спасибо за подарок и за потраченное тобою время. — Скай поднесла пояс к свету. — Я уже видела этот узор. У Волка есть безрукавка, окаймленная примерно таким же узором.

— У нас много узоров, больше, чем у любого из племен, — сказала Тита, а затем понизила голос: — У Осаге богатые традиции. Но кое-какие из них мы бы не хотели передавать по наследству детям. — Тита сунула руку в карман фартука и выудила оттуда миниатюрную глиняную трубку. — Для пожилых женщин, вроде меня, табак стал привычкой, но приятнее она от этого не становится.

— Ты куришь трубку?

— Только раз в месяц и никогда на людях. Молодые не должны знать об этом. — Тита приложила палец к губам. — Т-с-сс! Это будет нашим секретом, верно?

— А разве этот секрет может принести кому-нибудь вред? — Скай тотчас же подумала о собственных тайнах. О фотоаппарате и записной книжке, положенных в тайник. — Твоего секрета я не выдам, Тита, будь спокойна.

Тита вытащила из кармана фартука кожаный кисет и засыпала табак в терракотовую трубку.

— Я делаю смесь из сушеных листьев сумака и сама ее крошу. — Она поднесла трубку ко рту. — Крадущийся За Добычей Волк этого не одобряет, но у нас, у женщин, свои секреты.