Golden Age

Kaisa123

Прилетев на место назначения подобно ветру, Эдмунд остановился, но спешиваться не торопился. Пользуясь высокой позицией, он вглядывался в толпу крестьян, слушающую инструктаж солдат Маркуса. Они созвали всех жителей деревни, и на площади было не протолкнуться. Король прикусил губу, высматривая Кару. Спустя полминуты подоспели и Онур с другими нарнийцами – на топот копыт и брызг рассекаемых луж оглянулось несколько человек, а Эдмунд все смотрел. И наконец увидел.

В то же мгновение он спрыгнул с коня, и сапоги тут же провалились в липкую грязь, в которую превратилась земля. В них тут же залилась вода, но Эдмунд даже не поморщился – он влез в самую толпу, бесцеремонно расталкивая крестьян

и прокладывая себе дорогу на противоположный конец площади, где стояла Кара в окружении нескольких солдат, держащих в руках зажженные факелы, чтобы разогнать вечерную полумглу. На плече у девушки сидел Меар и довольно щурился.

Первым порывом было обнять, что Эдмунд и сделал. На одно мгновение Кара могла почувствовать, насколько он по ней соскучился и как переживал, но сразу же юноша отстранился и вновь сосредоточился. Не время и не место было для нежностей, и девушка это сразу поняла по его взгляду, только руку сжала с такой силой, будто боялась, что она вдруг исчезнет. Солдаты по кивку направились к своим – их на площади было относительно немного, ибо основная часть занималась поисками в лесу. Юноша, не теряя времени, пошел с Карой к оставленным лошадям, на ходу вводя в курс дела. Девушка, узнав, что они отправляются в замок Освальда, нахмурилась и спросила, почему именно туда.

– Пока все не успокоится, тебе лучше быть у всех на глазах, - сказал Эдмунд серьезно. – Не бойся, никто тебя не тронет, пока я здесь.

Кара улыбнулась, устало, но с прежним лихим огоньком в глазах. Король вздохнул: с его плеч словно рухнула огромная гора. Нашел. Значит, уже ничего не страшно. Если понадобится, он целую армию колдуний положит, только бы история эта закончилась и они смогли вернуться в Нарнию! Теперь уже вместе, ибо Эдмунд никуда девушку от себя не отпустит, ни за что на свете. Не зная, как выразить переполняющие его чувства, юноша усмехнулся и вытер с щеки Кары грязь.

– Ты очень находчива. Бедные солдаты, они не ожидали такой истерики, - сказал он, но слова сейчас играли роль меньшую, чем прикосновение или взгляд. Кара ухмыльнулась и гордо подняла голову.

– Я еще не на то способна! – заявила она дерзко. Эдмунд фыркнул, показывая, что не прочь проверить, и помог ей забраться в седло. Он и сам собрался запрыгнуть следом, но конь вдруг занервничал, заволновался. По лужам пошла рябь, и в следующее мгновение земля дрогнула. Словно волна прошла по ней, где-то очень глубоко, и вместе с оглушительным треском раздались первые крики ужаса и страха.

Король не сразу понял, что происходит, а вот Онуру происходящее было видно лучше. Он успел заметить, как на противоположном конце площади несколько крестьян рухнули, словно им подрубили ноги. Словно что-то выпило их силы за секунду… Например, дерево, что росло буквально на глазах. Моряк не мог отвести взгляда, невольно зачарованный этим зрелищем. Он, как и многие люди, замер на месте и лишь смотрел, как хрупкое деревце, выросшее по мановению чьей-то руки на ровном месте, набирается сил и мощи, как толстеет и обрастает корой его ствол, как удлиняются и зеленеют ветви. От его корней, могучих, крепких, и вздыбилась земля, потому и дрожала она под ногами, из-за чего по лужам бежали легкие волны. Все замерли в невольном оцепенении, и лишь когда рухнуло замертво еще несколько человек, свидетели мощи колдуньи очнулись от забытья.

Воздух сотрясли крики ужаса, отчаянные, полные страха. Собравшихся охватила дикая, ни с чем не сравнимая паника. Крестьяне сбивали друг друга с ног, бежали, желая оказаться как можно дальше от молодой на вид женщины, чья рука так нежно и ласково гладила ствол дерева. Ветер ерошил ее светлые волосы, и лишь изредка из их копны выглядывало лицо, изможденное,

неестественно постаревшее, но улыбающееся. И от этого Онуру стало еще страшнее. Он даже сделал пару шагов назад, ибо всем существом жаждал убежать отсюда, как и люди вокруг. Далеко не всем это было суждено. Дерево росло, оно требовало энергии, которую Ингрид не могла дать сама, но которую легко черпала из окружающих. Те, кто не успел покинуть опасную зону, падали прямо на бегу, выпитые досуха. Та же участь постигла и нескольких воинов Теребинтии, неосмотрительно кинувшихся на обнаружившую себя ведьму.

Среди криков прозвучало тревожное конское ржание. Онур оглянулся: конь, и без того нервничающий, не выдержал хлопка короля по крупу и пустился вскачь, унося Кару прочь. Перепуганный жеребец несся вперед, не боясь кого-то сбить, и девушка не успела даже возразить против решения Эдмунда, которое тот принял молниеносно. Онур уставился на него, глазами спрашивая, что же делать.

Словно сам правитель знал это. Он был в шоке, в ужасе, ведь был таким же человеком, как и повергнутые в панику крестьяне. Ему тоже было страшно встретиться с безграничной силой, что улыбалась так открыто и невинно, вытянув жизнь из стольких несчастных! А сколько их будет еще, если развернуться и убежать?..

– Назад! Рассредоточиться по периметру, близко не подходить! – крикнул Эдмунд, выхватывая меч и понимая, что одолеть Ингрид сейчас вряд ли удастся. Слишком много силы она впитала, слишком взведена… И вокруг слишком много людей. Слова Маркуса о том, что на ведьму нельзя идти большим отрядом, отчетливо звучали в памяти. Они совершили вторую ошибку, ища колдунью в лесу, когда как в деревнях ее никто и не пытался найти. Теперь она воспользовалась скоплением мирных жителей, жертв среди которых может стать гораздо больше. Осознавая, что победы все равно не достичь, король сделал то, что считал своим долгом, - встал вместе с нарнийцами и остатками теребентийцев между ведьмой и невинными людьми, обеспечивая отступление последним.

Ингрид рассмеялась – она не воспринимала противников всерьез. И имела на то полное право, Эдмунд понял это с первой же атакой. Девушке потребовалось только взмахнуть рукой, чтобы из земли, швыряя влажные комья прямо в глаза, поднялся толстый корень и ударил с такой силой, что даже увернувшиеся упали, не удержавшись на ногах. Король успел отпрыгнуть, но тупо поскользнулся в грязи, и эту ошибку ему никто прощать не собирался. Тонкая ветвь дерева обвилась вокруг свободной руки, дергая назад, но он успел перерубить ее мечом и отскочить в сторону. В лицо полетели грязные брызги, а в ушах звучал звонкий смех ведьмы и стоны раненых, затихающие по мере того, как колдунья наносила удары. Воинов оставалось все меньше, ибо атаки ее были точны и безжалостны. Нужно что-то придумать, как-то задержать!.. Взгляд его упал на факел, чудом уцелевший после гибели одного из солдат. Дерево. Нужно уничтожить ее главное оружие!

Онур кинулся следом за королем, несясь прямо по взрыхленной земле. Он с запозданием понял, что тот задумал, и отставал совсем чуть-чуть. Ингрид как раз отвлеклась на сатиров и не заметила их порыва, однако спустя миг она повернулась к двум юношам и нахмурилась. Моряк ожидал мощной атаки, но ошибся. Ноги вдруг что-то опутало, и он рухнул во весь рост. Трава оплела его щиколотки свежими, упругими побегами, повинуясь воле колдуньи. Эдмунда постигла бы та же участь, но он был чуть впереди, и Онур мечом успел отсечь стебли его пут прежде, чем король упал. Так что тот только споткнулся, выправился и понесся дальше. Освободив и себя, Онур кинулся следом. Королю оставалось совсем немного до факела, буквально пара шагов… Ингрид не собиралась поддаваться и в этот раз не стала мелочиться.