Golden Age
Шрифт:
Люси уже открыла было рот, чтобы предложить брату увлекательную авантюру, но вдруг осеклась. Питер был не только добрым, но еще и очень ответственным человеком. Он всегда защищал младшую сестру. Вероятность того, что он сочтет такую затею слишком опасной, невероятно высока. Верховный король не обладал таким любопытством, какое досталось Эдмунду и Люси. Он был гораздо уравновешенней и спокойней младших, а также рассудителен и здравым смыслом не обделен. И последний, разумеется, остановит его от спуска в темные, полные тайн тоннели! Вряд ли брат ответит согласием. Скорее, он посчитает необходимым удержать юную королеву от такого шага, постарается узнать, откуда ей известно столько о подземельях. Когда услышит о карте, принадлежащей Эдмунду, наверняка рассердится и заберет ее от греха подальше. То, что Люси взяла чужую вещь без спроса, без сомнений, расстроит его. Питер может даже пожурить и поругаться, но не очень сильно… К тому же девочке очень не хотелось
Вскоре наблюдать за действиями Питера Люси наскучило. Душа ее жаждала действия, а не прозябания в кабинете, когда за окном танцуют снежинки, так и соблазняя своим видом! Королеве мгновенно захотелось прогуляться. Она соскользнула с рук брата и деловито направилась к дверям, но остановилась и оглянулась. Ей вдруг стало жалко государя Нарнии, который в делах и заботах редко выезжал на природу. Это следует немедленно исправить, за что Люси и взялась со свойственным ей упрямством и серьезностью. Питер отвлекся, когда сестра подергала его за рукав, и вопросительно на нее посмотрел. Когда девочка предложила вместе прогуляться, он только вздохнул, но теперь у Люси был пример Эдмунда, который умудрялся сочетать в себе ответственность и безалаберность. Конечно, терпению и серьезности брата у него не было, зато он умел вовремя переложить скучную работу на других и хоть немного глотнуть свободы. Питер же предпочитал делать сам абсолютно все.
– Мистер Тумнус вполне может этим заняться, - заявила Люси, вставая на цыпочки и заглядывая в пергамент. – Сметы подождут!
Верховный король нахмурился, собираясь немного приструнить сестру, которая склоняла его к прожиганию времени, что можно потратить с пользой для государства. Однако невольная тоска, которая нарастала комом, пробудила в нем сомнения. Ему ведь тоже нужно делать перерывы… В прошлый раз Питер загнал себя до того, что рухнул, подкошенный болезнью, когда был более всего нужен Нарнии. Нельзя же повторять свою ошибку? Рассудив таким образом, государь решил уступить просьбам Люси и составить ей компанию. Но ненадолго!
– Хорошо, уговорила, - сдался он. Сестра радостно подпрыгнула на месте. Ее искренние, написанные на лице эмоции не могли не посеять в душе умиление и тепло. Сам Питер уже привык держать чувства в узде. Верховному королю Нарнии не пристало скакать и так бурно реагировать на счастливые новости. За месяцы правления он незаметно для себя привыкал к ограничениям, накладываемым на него занимаемым постом. Подросток уже держал гордую, величественную осанку не только во время официальных приемов, но и в повседневной жизни. Поначалу расправленные плечи ныли по вечерам, как и спина, но постепенно Питер перестал это замечать. Сьюзен порой отмечала это с восхищением – она и сама старалась вести себя подобающим для королевы образом. И тем отрадней было видеть неприкрытую, чистую радость Люси, что не скрывала своих чувств и подкупала окружающих именно искренностью, незамутненностью. – Только я отправлю Эду письмо. И сразу же поедем!
– Наверное, Сьюзен надо позвать… – неуверенно произнесла девочка. Ведь нехорошо же сбегать из дворца, не захватив с собой сестру! Она, хотя и считает конные прогулки пустой тратой времени, наверняка обидится.
– У нее все равно сейчас занятия, - вздохнул Питер и вдруг хитро улыбнулся. – К тому же с ней не получится вдоволь повеселиться.
Люси согласно кивнула и поскакала к себе в комнату за теплым плащом. По пути обратно она заскочила на кухню, к доброй Бобрихе. Теперь ее карманы были полны сахара и свежей моркови – лакомства для королевских лошадей. Брат как раз снаряжал своего белого жеребца в дорогу. Девочка заметила, что со сбруей он обращается менее умело, чем Эдмунд, обожатель верховой езды. Словно прочитав ее мысли, из стойла высунулся Филлип и ущипнул Люси за плащ. Его черные, умные глаза светились радостью от встречи с королевой, неподдельным уважением и любовью, а также тоской. Без своего хозяина конь не испытывал такого наслаждения от скачки, хотя в компании мальчика, кажется, ворчал и вздыхал. Люси погладила его по бархатному носу и покормила сахаром. Ладони коснулись влажные, мягкие губы, и Филлип, с хрустом разгрызая лакомство, благодарно выдохнул воздух. Кудри королевы затрепетали в воздухе, из-за чего она звонко рассмеялась и наморщила нос. Их милое, бессловесное общение прервал Питер, выводящий своего жеребца на улицу. Люси улыбнулась Филлипу, который часто катал ее вместе с Эдмундом, и последовала за братом, стараясь не отстать.
– Ну что, готова? – спросил Верховный король, прежде чем подсадить маленькую сестру. Та кивнула, стараясь не показывать страха, но когда она все же оказалась в седле, то вцепилась руками в луку. Разжать пальцы никак не получалось.
Однако задний двор правители покинули не в полном одиночестве, как предполагала Люси. Питер только вздохнул, когда чуть поодаль встали два облаченных в доспехи фавна. С недавних пор Ореиус настаивал на том, чтобы Верховного короля всюду сопровождала стража. На вопрос, к чему такие меры, кентавр ответил лишь, что так положено. Воины нисколько не мешали, но к их постоянному присутствию пришлось долго привыкать. Вот и теперь они следовали за государем незримой тенью. Питеру оставалось лишь смириться с их сопровождением, хотя зачем они нужны? В Нарнии им не может угрожать никакая опасность, это их страна, их родной, прекрасный край. В случае же опасности он и сам может защитить как Люси, так и себя. Недаром острый меч, побывавший в битвах и сражениях, висит у него на поясе!
Выкинув эти тревожные мысли из головы, Питер пришпорил коня и поскакал прочь от Кэр-Параваля, в дворцовый парк, плавно переходящий в лес. Здесь царила зима, снежная, восхитительная. Воздух был кристально чист и свеж. Казалось, он позванивает на сосульках, свисающих с веток деревьев и сверкающих на солнце точно алмазы, поет свою тихую, но столь чарующую мелодию. Как и прежде, Нарния была прекрасна, но теперь этот целительный сон под белым одеялом не продлится вечность. Наступит весна, и лес вновь преобразится, загорится всеми оттенками зеленого. Затрещат в высокой траве насекомые, вернется в чащу жизнь, хотя и сейчас она не дремлет. То здесь, то там Питер замечал цепочки следов – кто-то неосторожный пробежался по мягкому снегу. Верховный король не был уверен, чьи лапы оставили эти метки на девственно-чистом покрывале. Кажется, это заяц-рысак… Государь уделял больше внимания практическим знаниям, что пригодятся в правлении, нежели занятиям в биологии и фауне Нарнии.
– Куда теперь? – спросил он у Люси, лучше знакомой с лесом. Девочка, разрумянившаяся на морозе, полная детского задора и счастья, указала направление рукой и сказала, что туда лучше добираться пешком. Питер понял намек и, спешившись сам, помог ей спуститься. Оказавшись на земле, королева подобрала платье и, хитро улыбнувшись, побежала по сугробам в глубину чащи. При этом она регулярно оглядывалась и останавливалась, всем своим видом провоцируя брата на погоню. Тот вздохнул, покачал головой, но внутри звенело что-то, разбуженное чистым зимним лесом, нечто, что сохраняло в нем тринадцатилетнего мальчишку, пусть и правящего целой страной. Питер нагнулся, набрал в ладони снега, на всякий случай, и побежал следом за сестрой. Это оказалось неожиданно сложно – в отличие от легкой Люси он утопал в снегу. Ноги проваливались в сугробы, в сапоги набивался холодный порошок, который тут же таял, но веселая, завораживающая атмосфера захватила короля. Когда сестра остановилась, смеясь, он широко размахнулся и запустил в нее снежок. Сдавленный писк, а после полетевший в ответ снаряд показали, что он не промахнулся. Государь ловко увернулся – сказывалась боевая подготовка, и, догнав Люси, повалил ее в сугроб. Та хохотала на весь лес, и заяц, робко выглянувший из кустов, решил уйти подобру-поздорову. О том, что лапы его оставляют характерные следы, неразумный зверек не задумывался.
Рядом с Люси было легко и светло на душе. Казалось, не давит больше на плечи груз ответственности, который не то чтобы тяготил Питера. Наоборот, он считал доверие, оказанное ему Асланом, огромной честью. Да и восстанавливать Нарнию после Белой Колдуньи было приятно, хотя и трудно. Смотреть, как страна преображается, оживает, становится все краше – разве это не достойная плата за приложенные усилия? Однако Питеру иногда было необходимо почувствовать себя собой – тринадцатилетним подростком, готовым возиться с младшей сестренкой до самой ночи, веселым и простым парнем, а не лидером могущественной Нарнии и десницей самого Аслана. И если в компании с Эдмундом шло как облегчение, так и проблемы, называемые «приключениями», Сью вообще не поняла бы его, то рядом с Люси это прекрасно получалось.