Голгофа XXI

Ельская Елизавета

Святослав рассчитывал подобраться к противнику либо незамеченным, либо сделав вид, будто сдается. Вспомнились слова Филиппа: «Ты сам потом в такую заварушку угодишь, что еще неизвестно, кому из нас хуже будет».

Что ж, похоже, Филипп оказался прав и в этом…

Соблюдая максимальную осторожность, Святослав двигался в том направлении, откуда не так давно слышалась пальба, однако пока не замечал ровным счетом ничего. В очередной раз остановившись под прикрытием деревьев, Святослав поднял к глазам бинокль.

«Что за дьявольщина, куда все подевались? Охранникам незачем спешить как на пожар и сломя голову мчаться прочь отсюда. И особо прятаться тоже нужды нет…»

Через два десятка шагов Святослав очутился на краю глубокой

низины: там кто-то лежал. На виду были только ноги и спина, голову скрывали нависавшие ветки кустарника. Фаддей, решил Святослав: на лежавшем не было формы жандармов. Он бросился туда и перевернул тело лицом вверх: перед ним был Кирилл. Без сознания, но живой, и на его шее поблескивала цепочка с сигнальным передатчиком. Осмотрев бесчувственное тело, Святослав убедился, что Кирилл даже не ранен, очевидно его сразили из парализатора. И бросили. Вместе с передатчиком. Тут Святослав вообще перестал что-либо понимать. Ситуация представлялась ему совершенно бессмысленной. Он вновь позвал через переговорник Марию и Фаддея, и на миг его сердце замерло в отчаянной надежде, что она отзовется, но ему по-прежнему никто не ответил. Тогда он стал искать переговорник Кирилла, чтобы связаться с Иоанном, не перенастраивая на его частоту собственный (вдруг Мария или Фаддей все же заговорят?), однако переговорника у Кирилла не оказалось, и ему пришлось воспользоваться своим.

— Иоанн, я нашел Искариота, он без сознания. Жандармов не обнаружил, хотя стреляли где-то здесь. У Искариота нет ни переговорника, ни импульсара, а маячок на месте.

— Я иду к тебе, — коротко сказал Иоанн. — Где ты?

— К юго-востоку от оврага. Ориентир — холм с раздвоенной вершиной. От него бери влево. Симон в состоянии идти?

— Нет.

— Тогда пусть остается в овраге. Захвати коробку с лекарствами, она в моем рюкзаке.

— Хорошо. Я уже иду.

Святослав, не теряя времени, пошарил вокруг в поисках Марии и Фаддея или каких-нибудь следов их стычки с охранниками, но, как и раньше, безуспешно. Впрочем, далеко он не отходил, чтобы не разминуться с Иоанном.

Иоанн появился очень быстро: он бежал, держа в правой руке автомат, а в левой коробку с лекарствами. Через несколько минут после укола амбира веки Кирилла дрогнули. Святослав безжалостно затормошил его, не обращая внимания на болезненную гримасу, исказившую его черты. Когда Кирилл наконец открыл глаза, Святослав, склонившись к его лицу, спросил:

— Что случилось? Кто тебя подстрелил?

Если он ждал, что сейчас все прояснится, то надежды не оправдались.

— Не знаю, — едва различимо выговорил Кирилл; было очевидно, что каждое слово дается ему с огромным трудом. — Я не видел. — И он снова закрыл глаза.

Святослав выпрямился.

— Иоанн, побудь с ним, а я поищу Марию и Фаддея. Если Искариот скажет что-нибудь еще, сообщи. Я иногда буду вызывать Марию и Фаддея на нашей частоте, поэтому, если сразу не отзовусь, повтори.

Рыская по зарослям, Святослав по-прежнему не находил никаких признаков боя. Или со дна оврага он неверно определил направление и стреляли где-то в другой стороне? Но Кирилл наверняка тоже ориентировался на звук выстрелов и пришел сюда же, а ошибиться оба они не могли. Безрезультатность поисков заставила Святослава пойти к месту, где он расстался с Марией и Фаддеем, и оттуда проследить, куда они направились. Он шел по их следам точно так же, как недавно они втроем шли по следам Симона, Иоанна и Кирилла. Отпечатки тянулись в сторону дороги, в том направлении, куда им и следовало двигаться после того, как они разделились. Потом на участке посуше почти непрерывная цепочка сменилась отдельными отпечатками, располагавшимися на значительном удалении друг от друга. Наконец Святослав достиг места, где явно что-то произошло: здесь было беспорядочно натоптано. Широкая полоса примятой травы тянулась вправо и пропадала за поросшим кустами пригорком. Святослав бросился туда и увидел Марию. У него перехватило дыхание.

Он все-таки нашел ее! Живой или мертвой?

«Фаддей ошибся, он ошибся! — как заклинание твердил про себя Святослав, преодолевая последние отделявшие его от Марии метры. — Она упала, и Фаддей решил, что ее убили. Она жива, она обязательно жива!»

Мария действительно оказалась жива: как и Кирилла, ее подстрелили из парализатора. Однако делать ей укол амбира, чтобы привести в чувство, было нельзя: вторая доза менее чем за сутки, тем более с учетом того, что она вместе с Фаддеем и Святославом использовала еще дополнительно стимулятор другого класса, могла стать смертельной. Следовало дождаться, когда она очнется сама, а на это потребуется несколько часов. Святослав — уже в третий раз! — поискал цепочку с сигнальным передатчиком: запасной маячок, хранившийся у Марии, исчез! Значит, Мария и Фаддей столкнулись не со случайными встречными, которые по каким-то причинам обстреляли их (Святославу приходило в голову и такое), а с теми, кто охотился за маячком.

Взяв Марию на руки, Святослав отнес ее туда, где оставил Кирилла с Иоанном. Кирилл к этому времени уже окончательно пришел в себя.

— Выкладывай, как ты здесь очутился, — сказал Святослав.

Кирилл то и дело болезненно морщился, но соображал и говорил нормально.

— Когда Симон ушел, я проверил диск. Он работал. Симон и Иоанн не возвращались, и я взял переговорник, чтобы спросить, почему они застряли. Переговорник был у меня в руке, когда появилась птица. — Кирилл замялся и опустил глаза. — Она летела прямо на меня… И мне показалось, будто она похожа на тех тварей из зоны. Я… я растерялся. Бросил переговорник и схватился за КОР. Выстрелил из парализатора, но промахнулся. Птица пролетела мимо. Обычная птица… А я, когда топтался там, наступил на переговорник. Раздавил регулятор частоты. Когда раздались выстрелы, я решил, что Симон и Иоанн напоролись на кого-то. Взял импульсар и побежал туда, где стреляли. Последнее, что помню, — это как спустился в низину.

— Ничего не заметил перед тем, как тебя подстрелили?

— Нет, — виновато ответил Кирилл. — Там вроде бы никого не было.

Кто-то, однако же, там явно был, причем не очень далеко от Кирилла: максимальная дальность выстрела из парализатора была много меньше, чем при стрельбе из КОРа пулями. Допустим, подумал Святослав, жандармы к тому времени, когда появился Кирилл, уже обыскали Марию, обнаружили диск и поэтому на прочих им стало наплевать. Они подстрелили Кирилла, только чтобы он не мешал им… Но тогда они убили бы его. Парализатор используют, когда жертва нужна живой. Сначала так оно и было, жандармы старались захватить кого-нибудь, чтобы выяснить все насчет диска; благодаря этому обстоятельству уцелела Мария. Но Кирилл — почему они не убили Кирилла? Впрочем, вполне вероятно, что стрелявший не знал об уже найденном диске Марии, а сразу после выстрела получил приказ возвращаться. Охранники проделали все очень быстро… Быстро и чисто, не оставив никаких следов. Забрали диск, возможно, на всякий случай прихватили раненого Фаддея и ушли. Или же все было совсем не так… Совершенно не так.

Вечерние сумерки сгущались, превращая кусты и деревья в темные силуэты. Ночь была уже близка.

— Иоанн, — сказал Святослав, — сходи за Симоном и приведи его сюда. Нам надо собраться всем вместе. Хотя нет, лучше мы переберемся в овраг. Помоги Искариоту, а я возьму Марию. В овраге безопаснее.

Однако если то, о чем он думал, было правдой, непосредственная опасность им не угрожала. Дело обстояло намного хуже.

Кирилл едва переставлял ноги и, когда дошел, без сил опустился на землю, привалившись к камню, — переход в несколько сотен метров совершенно измотал его. Амбир прояснил его сознание, но физические реакции пока не восстановились полностью. Симон уже сидел, положив на колени автомат. Пришедших он встретил угрюмым взглядом и молча отвернулся. Святославу сейчас было некогда ни извиняться, ни что-либо объяснять.