Голгофа XXI

Ельская Елизавета

«Мог бы и обо мне позаботиться, — беззлобно подумал Святослав, вспомнив свое не слишком приятное пробуждение от забытья. — Друг называется…»

Впрочем, он понимал, что, раз троица во главе с Симоном решила уйти, им было необходимо на несколько часов отключить оставшихся, и его в первую очередь.

Мария прервала его размышления, сказав:

— Я могу идти быстрее.

Святослав повернулся к Фаддею:

— Фаддей, ты как?

— Подбавим ходу, — пропыхтел тот.

Ростом Фаддей был ниже прочих мужчин из отряда, но его крепкая широкоплечая фигура дышала силой и выносливостью. Они ускорили шаг, и Святослав прикинул, что если они выдержат такой темп до конца дня, то, пожалуй, настигнут беглецов

сегодня вечером. Один импульсар весил двадцать килограммов, не говоря уже об оборудовании Кирилла. К тому же Иоанн сейчас был не в лучшей форме, поскольку не оправился полностью от ран, а Кирилл в гонках по пересеченной местности с тяжелым грузом за плечами вообще призового места никогда бы не занял.

В середине дня во время очередного короткого отдыха Фаддей сказал:

— Почему бы нам не принять еще стимулятора? Тогда мы точно накроем их до темноты.

Мария тряхнула головой, и ее рыжий хвост закачался из стороны в сторону.

— Хорошая мысль!

Святослав на всякий случай спросил:

— Сердце ни у кого не побаливает?

Фаддей в ответ только фыркнул, а Мария коротко ответила:

— Нет, все в порядке.

Новая доза стимулятора подстегнула их силы, сделав шаг быстрым и упругим. Однако ближе к вечеру они столкнулись с неожиданным затруднением: широкой полосой твердой земли, поросшей короткой жесткой травой, на которой следы не сохранились. Придерживаясь прежнего направления, они пошли дальше, рассчитывая потом найти следы снова, но когда добрались до сырого участка, ничего не обнаружили.

— Придется временно разделиться, — с досадой сказал Святослав. — Я пойду налево, а вы — направо. Мария, будь рядом с Фаддеем. Кто найдет следы, сразу сообщает.

На всякий случай они изменили рабочую частоту своих переговорников, хотя Кирилл с учетом его квалификации при желании все равно мог бы их прослушать. Впрочем, скорее всего Симон и его спутники сделали то же самое еще раньше. Пока было светло, следовало торопиться — когда начнет темнеть, отыскать следы будет практически невозможно. Святослав двинулся влево, присматриваясь к кустам в поисках обломанных веточек и к земле в поисках отпечатков сапог. Чахлая травка не могла скрыть их полностью, учитывая, какой груз тащил каждый из ушедших. Прочесывая местность, Святослав внезапно подумал:

«Почему я решил, что предатель Симон? А если это Иоанн?.. То, что в меня стрелял Симон, ничего не доказывает. Есть и еще один вариант: Симон и Иоанн заодно с самого начала. Подразумевается, что мы не были знакомы друг с другом прежде, но что, если они — исключение? Как я, Кирилл и Мария. Тогда положение существенно осложняется. Если их двое, они точно будут стрелять, и на сей раз уже не из парализатора».

Продвигаясь вперед, Святослав высматривал на земле следы, а когда, обогнув кустарник, поднял глаза, увидел невдалеке Иоанна. Тот стоял вполоборота к нему, что-то делая с рюкзаком; автомат был прислонен к стволу ближайшего дерева. Рука Святослава потянулась было к КОРу, однако тотчас опустилась. Стрелять первым, пользуясь тем, что Иоанн пока его не видит, Святослав не собирался, поскольку был склонен считать предателем Симона, а подходить к Иоанну, самому быстрому и меткому стрелку в отряде, с КОРом в руках было бы неразумно — это могло навести его на ненужные мысли и спровоцировать ответную реакцию. В результате Святослав направился к Иоанну в открытую, так, будто никакого инцидента и не было. Когда Иоанн заметил его, то отнесся к этому совершенно спокойно и даже не прервал своего занятия (он чинил лямку рюкзака), а когда Святослав подошел еще ближе, сказал как ни в чем не бывало:

— Мне надо было заключить с Симоном пари насчет того, пойдете вы за нами или нет. Он утверждал, что нет, а мне казалось, что да.

— Где он? И где Искариот?

—

Ушли вперед. Я нагоню их, когда управлюсь с этой чертовой лямкой.

— Ясно… Объясни-ка мне вчерашнее, — потребовал Святослав.

Иоанн пожал плечами, продолжая чинить рюкзак.

— А что тут объяснять? Мы решили довести дело до конца. Симон сказал, что добровольно ты передатчик не отдашь, а Фаддей вроде бы тоже на твоей стороне, поэтому мы вас вырубили. Ты уж извини.

«Симон! Я с самого начала подозревал его!»

Иоанн, закончив починку, подергал лямку, проверяя, крепко ли получилось. Спросил:

— С Марией все в порядке?

— Да.

— Ей меньше досталось, чем вам. Искариот настаивал, чтобы ее совсем не трогали, но тогда она быстренько привела бы вас в чувство, а Симон хотел уйти подальше, прежде чем вы очухаетесь. Чтобы избежать ненужной стычки. Я уговаривал его подождать и поговорить с тобой еще раз, но он считал, что это бесполезно. — Иоанн пытливо посмотрел Святославу в лицо. — Но ты вроде передумал, а, командир? Иначе зачем гнаться за нами?

— Затем, что все обстоит не так, как тебе кажется.

После того как Святослав изложил подлинную суть событий, Иоанн хмуро сказал:

— Я не верю, что Симон предатель! Он не такой… У тебя нет доказательств против него. Да, он взял твой маячок, но это мог бы сделать и я. И Искариот тоже. Мы хотели выполнить то, ради чего пришли сюда.

— Существует только один способ выяснить правду, и ты должен мне помочь! Если Симон не предатель, хуже ему от этого не будет, а если предатель… Ты же не станешь защищать предателя?

— Не стану, — угрюмо подтвердил Иоанн. — Что я должен сделать? Вот увидишь, Симон здесь ни при чем!

Когда Святослав изложил свой план проверки Симона, Иоанну он крайне не понравился.

— Я не буду этого делать! — отрезал он. — Симон мой друг.

— Иоанн, послушай меня внимательно, — каким-то особенным, серьезным тоном сказал Святослав. — Нас было тринадцать, когда мы собрались у Книжника, а теперь осталось шестеро. Семеро погибли. Фома умер так, как врагу не пожелаешь. А Филипп, уезжая из лагеря, знал, что идет на смерть. Семеро из нас заплатили своей жизнью за то, чтобы мы пришли сюда. Книжник тоже. И ни у тебя, ни у меня нет права рисковать всей операцией, полагаясь на свои чувства. Просто нет права, понимаешь? Филипп, перед тем как уехать, взял с меня слово, что я не стану предупреждать Искариота о ловушке. Я пообещал и сдержал свое обещание, хотя мы дружим с детства. А ты знаком с Симоном считанные недели… То, что я хочу сделать, навредит ему не больше, чем заряд парализатора. Вы же вчера не колебались насчет этого.

— У нас не было иного выхода.

— Сейчас у меня тоже нет иного выхода. И у тебя.

— Хорошо, — сдался Иоанн, — но ты отвел мне самую неблаговидную роль. Он мне этого не простит.

В отличие от Иоанна Святослав был уверен в виновности Симона, и потому его нисколько не заботили дальнейшие взаимоотношения с ним после намеченной процедуры.

В соответствии с замыслом Святослава, Иоанн связался с Симоном через переговорник и сказал, что поскользнулся в овраге и ему зажало ногу между камнями. С ногой все нормально, но он не может сам освободиться. Помощи одного Симона будет достаточно, нет смысла зря гонять взад-вперед Искариота, пусть лучше отдохнет на месте. Симон ответил, что сейчас придет. После этого Иоанн спустился на дно тянувшегося рядом оврага и лег у подходящих валунов так, чтобы со стороны казалось, будто он застрял среди них. Приманка была готова. Святослав с КОРом наготове затаился за пригорком на другой стороне оврага, рассчитывая сбить Симона, когда он начнет спускаться. Марии и Фаддею он велел вернуться туда, где они расстались, и ждать, никуда не высовываясь; попадаться на глаза Симону им было совсем ни к чему.