Голландка
Шрифт:
Глава 5
От жары они попытались укрыться в парке Пушкина, без особого успеха. Тени падали неудачно, дорожки в основном оставались в прямой досягаемости солнечных лучей. Перебежками, от дерева к дереву, они добрались до цели - огороженной балюстрадой смотровой площадки с шикарным видом на весь Владимир.
Плавящийся под зенитным солнцем город отливал белым золотом.
Лана оглядывала заграждение с некоторой опаской, увлечённо фотографировала, но близко к краю не подходила.
Даниил уже не первый раз замечал эту осторожность, с которой девушка
– У тебя что, акрофобия?
– не долго думая, спросил он, глядя, как Йоланда вытягивается на цыпочках, чтобы не зацепить кадром ограждение, но шага вперед, самого логичного в данной ситуации, не делает.
– Что у меня?
– переспросила она, поворачиваясь левее и пытаясь поймать в кадр хаотично летящего голубя.
– Боязнь высоты.
– пояснил Даниил. Йоланда замотала головой.
– Высоты я не боюсь. Просто мне неуютно.
Заметив скептический взгляд Даниила, она прикрыла крышкой объектив и сочла нужным пояснить подробнее:
– Я довольно много путешествовала, но выросла в стране, которую, по меткому определению моего папы, выгладили утюгом. Такие возвышенности у нас не просто редкость - их практически нет.
– она кивнула на обрывающийся круто вниз склон, под которым текла река.
– Конечно, в других странах я и в горах была, и на холмах, и все равно, для меня это экзотика, от которой временами не по себе.
Она снова покосилась вниз, зябко передернула плечами, несмотря на зашкаливающую за сорок жару, и отступила от ограждения подальше.
«Натуральная боязнь высоты», решил Даниил про себя, но решил вслух не настаивать. Ему и самому было бы неприятно, реши кто покопаться в его нелюбви к паукам. Поди объясни, что он их не боится, а презирает и на дух не переносит.
Запечатлев панораму со всех возможных ракурсов, они кружными путями, кустами и любой подвернувшейся тенью, вернулись к машине, проверили, как она там дымится, и углубились в город.
Близилось время перекусить, и наученному горьким опытом Даниилу не хотелось доводить Лану до состояния «хочу-не могу». Она в нем неадекватна еще больше обычного. Поэтому, заметив вывеску ресторана, выглядевшую солидно и не обещающую чебуреки, пиццу или шаурму, он, не раздумывая, свернул к нему.
Внутри царила прохлада, от потока охлаждённого воздуха по плечам Ланы побежали мурашки. Крохотные лампочки, вделанные в стену, ненавязчиво освещали самые темные углы, как путеводные крошки, только не хлебные, а звездные. Витая лестница под старину заставила Лану поморщиться - столько розочек в последний раз она видела на вышитых салфеточках своей прабабушки. Только здесь они были металлические.
Ресторан производил двоякое впечатление. Вроде и богато отделан, но при этом плитка на стенах, как в махровой столовке, из которой его, наверное, и переделали. Кожаные сиденья диванчиков Йоланда отвергла сразу - хоть она и не в шортах, а удовольствия от горячей липнущей поверхности никакого. К счастью, нашлись и другие места - вроде лежанок, застеленных ковровой тканью, с узорчато вышитыми подушечками вместо спинки. Будь они на улице, в этом богатстве тоже было бы жарко, но в прохладе ресторана сиделось вполне сносно. Сбоку на столе стояла лампа под тканым
Лана не удержалась и сфоткала несколько раз интерьер. Мало ли, пригодится, а нет - пойдет в папку «когда-нибудь».
Впрочем, еда оказалась высочайшего качества, с увесистыми порциями. Никакой высокой французской кухни, к большому Ланиному облегчению. Цены были тоже куда демократичнее, чем в столице. Запив съеденное ледяным квасом, сыто переваливаясь, путешественники вывалились на улицу и последовали по маршруту дальше.
Характерные улочки, на которые Лана возлагала такие надежды, как на будущий фон для игры, оказались сплошным разочарованием. Либо они были в таком плачевном состоянии, что хотелось их обнять и плакать, либо старину давно снесли, а то, что находила Йоланда по этому адресу в интернете, было снято лет пять-десять назад. Новостройки же особой фотогеничностью и аутентичностью не отличались. Коробки и есть коробки. Побродив по городу и от отчаяния отсняв несколько полуразвалившихся памятников архитектуры, они вернулись к стоянке.
Как и ожидалось, сесть в машину сразу оказалось невозможно.
Лана отшатнулась от печи, в которую превратился салон за те шесть часов, что их не было. Несмотря на то, что солнце уже клонилось к закату, остывать пекло не собиралось.
– Я, пожалуй, тут подожду.
– она открутила крышку бутылки, и отошла в скудную тень пожухлых кустов. Даниил, матерясь вполголоса, завёл машину, стараясь не дышать и ни к чему особо не прикасаться, и оставив обе двери открытыми для вентиляции, отошёл к тем же кустам. Больше растительности на парковке не наблюдалось.
Подумал, нашел в Вотсапе номер.
С Ковалевым он договаривался только о ночевке, но раз уж им нужно убить еще пару часов в городе, то у него есть отличный план.
Ждать ответа долго не пришлось. Через пять минут он заглушил мотор, и повернувшись к Йоланде, подмигнул.
– Вопрос решён. Нас ждёт частная экскурсия по музею пряника. Машина пока тут отдохнёт, надеюсь, после захода солнца ей полегчает.
Идти до музея было недалеко, всего пару перекрёстков, но уходившаяся сегодня вконец Лана еле передвигала опухшие ноги. Не привыкла она к такой жаре, хоть и случается подобное в Голландии, в качестве исключения, пару раз в год.
Наконец по правой стороне дороги замаячили указатели «Дом Пряника», «Пряничный музей» и разного вида стрелочки, выполненные в форме раскрашенных глазурью пряников.
Йоланда сунулась было через центральный вход. Даниил с довольной усмешкой пару минут наблюдал, как она пытается открыть ярко-бирюзовую дверь. Вмешался он только тогда, когда створка начала поддаваться.
Еще чего доброго, полиция приедет.
– Нас ждут у чёрного хода.
– заговорщически пояснил он, увлекая ее под локоть в подворотню. Лана послушно завернула за угол. Чёрная металлическая дверь, которую не отличить от любого соседнего подъезда, была гостеприимно открыта. Чтобы не захлопнулась, ее подпирал собой парень примерно их возраста, в чёрной майке «Металлика», и несмотря на жару, байкерской повязке с черепами. Из-под нее торчали неряшливыми змеями дреды.