Голландка

Мягкова Нинель

– Прости ради Бога. Глупо как получилось. Ты сиди, я пойду поговорю с отцом. Он же не всерьёз, понимаешь? Просто ему хочется, чтобы я свою мечту исполнил, раз уж у него не получилось.

– Это правда?
– жалко скривив губы, всхлипнула девушка.
– Мой отец вор? Я слышала, что у него был соавтор идеи, который пожелал остаться неизвестным, но не думала, что папа просто все выдумал, а на самом деле просто уехал и присвоил изобретение себе. Мне надо поговорить с мамой!

Она вскочила, снова зацепив успокоившуюся было лампу, и выскочила на веранду.

Даниил

привстал было, чтобы обьяснить, что сигнал вифи снаружи стремится к нулю, и чтобы работал хотя бы Ватсап, нужно сидеть на корточках рядом с модемом, а желательно и подключиться через провод, но подумав, упал обратно на стул.

Она большая, очень даже большая девочка. Сама разберётся. А ему и в самом деле нужно поговорить с отцом. Когда он говорил, что все решит, Даниил представлял это себе как-то по-другому. Обмен через Эразмус, или займ, или студенческий кредит, мало ли как его сверстники, не обременённые миллионами, попадают за границу. Но жениться ради паспорта? Это уже попахивает мошенничеством.

Поднявшись по скрипучей лестнице, Даниил постучал в первую слева дверь. Тихонько, чтобы не разбудить заливисто храпевшую бабушку. Отец открыл почти сразу, похоже, ждал его прихода.

– Уговаривать пришёл?
– Кореев-старший отошёл вглубь комнаты и уселся на кровать, по-прежнему застеленную старым лоскутным покрывалом. Он еще не ложился.
– Не переживай, не буду я на нее в суд подавать. Ты точно не втрескался?

– Нет, конечно!
– воскликнул Даниил чуть громче, чем собирался.

– Тогда как-то подозрительно рьяно ты бросаешься на ее защиту. Тебя еще даже не просили.
– хмыкнул отец, разглядывая в полумраке комнаты, озаряемом одним тусклым бра на две слабовольтные лампочки, покрасневшие уши сына.

– Я не влюбился, но это не повод ее обижать. Лана хорошая, добрая и порядочная.
– твёрдо заявил Даниил, вскинув голову и прямо встречая отцовский взгляд.
– И она совершенно не заслужила подобного отношения.

– Сказал уже, не буду я трогать твою умницу-красавицу.
– пробурчал Павел, недовольно морщась.
– Сам бы подсуетился, не пришлось бы пользоваться тяжелой артиллерией. И что только тебя не устраивает? Сам сказал, добрая и хорошая. Деток сама выкормит, вон какая молочная ферма.

– Пап, какие детки?
– вытаращился Даниил.
– Даже если брак вдруг состоится - он точно будет фиктивным. Зачем мне реальная жена шире меня в плечах?

– Ну, ненамного и шире.
– задумчиво протянул Кореев-старший.
– И не в плечах счастье...но как хочешь.

Поспешно добавил он, заметив нехороший блеск в глазах сына. Даниил, если на него надавить слишком сильно, с детства делал наоборот. И сейчас самое главное - не пережать. Сам-то сынок вырос слишком щепетильным, деликатным, ему не до подковерных интриг, слишком прямолинейный.

А в таких, тонких, делах без хитрости и изворотливости никак.

Глава 8

Далеко Йоланда не ушла. Куда она пойдет, по незнакомой местности, в темноте? Побродила вокруг дачи, стараясь не выбираться из полос света,

отбрасываемых лампой сквозь окна гостиной. Прокралась по скрипящей лестнице наверх, к себе в спальню, молясь, чтобы не пересечься ни с одним из Кореевых, и попыталась заснуть.

Как ни странно, ей это даже удалось. А рано утром, на рассвете, она набрала Ватсап мамы. Видео звонок не прошел, пришлось ограничиваться звуком. И то, телефон соединял только тогда, когда девушка сидела непосредственно у аппарата вифи. То есть на полу у телевизора.

Разговор с матерью Лану скорее расстроил, чем успокоил. Та весьма легкомысленно отнеслась как к тому, что отец Йоланды оказался правонарушителем, так и к планируемой свадьбе дочери.

– Ну, была там какая-то мутная история с патентом.
– прокомментировала былое миссис де Ланг.
– Поверь мне, нам бояться нечего. Времени столько прошло, что уже ничего никому не доказать, да и срок давности уже вышел. Так что можешь не переживать.

Как же не переживать, когда папа, оказывается, лжец и вор! Йоланда возмущалась про себя, не решаясь высказаться вслух. Все же произносить такие обвинения в адрес родного отца было тяжело.

– Мам, может ничего не докажут, а может и докажут. В любом случае, суд, огласка, скандал. Мы же потом не отмоемся!

– И что от тебя хотят в обмен на молчание? Денег? Можешь честно ответить, что у нас ни шиша нет, живем на зарплату. Хочешь, выписку со счета пришлю? Могу даже с апостилем!
– расщедрилась Маринда. Лана с трудом сдержалась, чтобы не зарычать.

– Если бы денег!
– выплюнула она желчно.
– Замуж они меня хотят!

– Оба?
– удивилась мать. То есть то, что ее дочь пытаются обрачевать насильно, ее не смущает, только количество кандидатов подкачало?

– Нет, один. Сын который.
– процедила Йоланда, и наконец не выдержала:

– Мам, тебя вообще не волнует, что со мной тут происходит? Меня шантажируют, угрожают, женят, а ты уточняешь только, в каком количестве?

В телефоне тяжело вздохнули.

– Лана, девочка моя. Тебя били, принуждали, насиловали? Отобрали паспорт, везут в ЗАГС силой?

– Нет.
– пробормотала Йоланда. Если так поставить вопрос, то понятно, ничего плохого не происходит.
– Но так же нельзя!

– А для чего они хотят тебя замуж?
– продолжала хладнокровно рассуждать ее мать. Она мать вообще, или ехидна?
– Если тебя принуждают к чему-то плохому и противозаконному, беги сейчас, я позвоню в посольство. Через три часа ты будешь дома.

Не ехидна. Лана с облегчением выдохнула. Мир не перевернулся, мама, как всегда, на ее стороне. Просто довольно своеобразно себе эту сторону представляет.

– Ну, не то, чтобы плохому.
– задумчиво протянула девушка.
– Но, наверное, все же противозаконному. Даниил хочет учиться у нас, но не тянет финансово, и думает, что ему, как моему мужу, будет дешевле.

– Так выйди ты за него, жалко тебе, что ли.
– Лана и без видеосвязи представила, как мама передернула точеными плечиками.
– Пусть мальчик поучится, потом разведетесь. Тебе веселее будет, хоть сосед появится.